– Э, что её вести, сама летит. Не машина – ковёр самолёт!
Мы сделали над островом два круга, стараясь обнаружить присутствие человека или хотя бы какие-то следы. Не обнаружили.
– Очень странно, – сказал Сергеев, открывая потрёпанный «Путеводитель по Карибам» на английском языке. – Здесь написано, что на острове сохранились развалины поселения Янки-Таун и даже остатки железной дороги. И ещё, кроме солеварен, здесь были плантации сизаля.
– Что такое сизаль? – спросил Нодия.
– Агава, насколько я помню, – сказал Аркадий Натанович. – Из волокон делали крепчайшие канаты, снасти и прочее. Полезное дерево.
– Я, конечно, не ботаник и даже не агроном, но ничего похожего на заброшенные плантации не вижу, – заметил Борис Натанович. – Девственная природа.
– Вот и я не вижу, – сказал Сергеев. – Хотя смотрю очень внимательно.
– Все смотрим и все не видим, – сказал я.
– Садимся, – принял решение Нодия и мягко посадил гравилёт на белый песок широкого пляжа в восточной части острова, поближе к пальмовым зарослям, которые начинались сразу за пляжем.
Я посмотрел на часы. Вылетели мы в девять часов двадцать минут. Сейчас стрелки показывали одиннадцать часов двадцать восемь минут. Шли мы с крейсерской скоростью четыреста пятьдесят километров в час. Средняя чуть меньше. Значит, должны были оставить за собой больше девятисот километров. Наш штурман прав, карту Карибского бассейна я помню, это должен быть Западный Кайкос. Значит, тот остров, который мы видели дальше – Провиденсьялес – третий по размерам остров архипелага. И на нём есть аэропорт. Так зачем мы сели?
Я высказал свои мысли вслух.
– Предлагаешь, долететь до аэропорта? – спросил Нодия.
– Тут всего двадцать с небольшим километров, – сказал я.
– Двадцать два по прямой, – уточнил Сергеев, – если верить картам. Только я не уверен, что там есть аэропорт.
– Как это? – удивился Борис Натанович.
– Очень просто, – догадался Аркадий Натанович. – Как я понял, на карте и развалины этого поселения… как его…
– Янки-таун, – подсказал Сергеев.
– Вот-вот. Янки-Таун. Должны быть на карте. Плюс железная дорога. Точнее, её остатки. Но ничего этого нет, включая остатки солеварен и плантаций агав. То же самое может быть с аэропортом. На карте есть, а в реальности нет.
– Мистика какая-то, – пробормотал охранник Борис, стоящий рядом и внимательно оглядывающийся по сторонам.
– Она, чтоб её, – подтвердил Аркадий Натанович. Мне показалось, что они с братом, если и не испытывают от всего происходящего удовольствие, то уж точно не скучают.
– А ты думал, я почему машину здесь посадил? – сказал Нодия. – Нет там никакого аэропорта, мамой клянусь. Не знаю, как это возможно, но – нет. Пока летели ни одного самолёта. Но самолёты – ладно, аэропорт маленький, редко летают. Эфир пустой! Мёртвый завал по всем частотам. Так не бывает, слушай! Но так есть. Поэтому сидим