•••
Нам оставался всего один шаг до Венеции. Мы были в Вероне, и я читал Бродского. Представляя, что мы подплываем к Сан-Микеле. К острову, где покоится душа поэта. Представляю облака над ним, медленные, чуткие…
Как там его метафоры, его предсказания, их Величество строки? Разговаривает ли он с Тьеполо, размышляет ли с Веронезе, соприкасается ли с Тинторетто, слушает ли музыку Стравинского? Успокаивает ли его соседствующая гармония соборов и, главное, море, словно из детства, – вечная купель от младенчества до младенчества? Постоянное омовение чувств, мыслей, слов, снов…
Приговорив себя к муке одиночества, он всё равно выходил на прогулки, на встречу со всем миром. Мудрствуя и пророчествуя, витиевато свидетельствуя о собственном предназначении, он не прекращал писать даже в разговорах. Набирая и накапливая информацию, переводя её в знания, потом в стихи, потом в обращения, он не останавливался ни на миг, чтобы однажды упасть замертво в своей маленькой американской квартире, предупредив, что это всё.
«Близко к Воде…»
И. Бродскому
Близко к Воде
Очертания фресок.
Медленно к детству
Пристанет гондола.
Вот дорисует немного Тьеполо
Мир, что доселе нам был неизвестен.
Снова падёт голова Иоанна,
Снова на битву потянутся люди…
Рано в Венеции.
Тихо и рано.
Фрески и судьбы.
Фрески и судьбы.
•••
И снова Боргезе. Из памяти, из дивных лет, где тропинки сада-парка сходились в уютном музее, где картины так близко, так таинственно рождают небывалые мысли и чувства. Это не галерея, это дом, в котором тебе комфортно и тепло.
Сегодня увезли картины в другой музей. Сегодня вечер без Тициана, Рафаэля, но тем уютней с Леонардо. В дальнем зале – Караваджо и старинная кушетка, где можно смотреть, отдыхать и снова возвращаться к любимым картинам.
«Листки из «Рома Кавальери»*…»
Листки из «Рома Кавальери»[1],
Из римских дней, из римских лет…
Боргезе. Чудо на пленэре.
И тициановский сюжет.
Листки из «Рома Кавальери»,
Где этажи под облака,
Где места нет уже в партере,
А ложа занята пока.
Но я, совсем обычный зритель,
В галёрку нынче проберусь,
Увижу римскую обитель
И меж патрициев пройдусь.
Увижу долгие аллеи,
Совсем недолгие века…
Листки из «Рома Кавальери»,
Что не отправлены пока.
«И видится Венеция…»
И видится Венеция,
Водой заполонённая.
Каналы переглянутся,
Сан-Марко оживёт.
И вот уже история,
Немного сочинённая,
Неведомой оказией
К другим векам плывёт.
«Тревожится канал…»
Тревожится канал,
Вода подступит к горлу,
Гондолы след в окне,
Осенний