– Как это не сможем! – Дальета была обескуражена. – Я со своим рэпом не намерена расставаться!
– Ну, можешь не расставаться, – пожала плечами Лиэн, – просто я сказала, что эти музыкальные стили тоже противоречат Библии и не могут быть совместимы с христианской жизнью, о которой мы в последнее время так много говорим.
– Хорошо, – проговорила Фэйлин, – а на флэшке-то ты что услышала?
– Могу включить, если хотите! – И, поскольку никто не возражал, Лиэн нажала на кнопку плеера.
Музыка, которая зазвучала в помещении, где находились подруги, оказалась удивительно спокойной, величественной и простой. Она была совершенно не похожа на ту дикую, сопровождающуюся жёстким ритмом, вызывающую музыку, которую они привыкли слушать. В этой музыке они услышали гармонию, умиротворённость, радость и выразительность. Тексты песен говорили им о Боге, Его любви, жертве Иисуса, праведности и прославляли Творца. Это была необычная для них музыка, возвышавшая мысли и направляющая ко всему чистому и святому. Однако, вместе с тем, они поняли, что для того, чтобы к ней привыкнуть, понадобится время. Слишком сильно ещё было влияние их прежних музыкальных предпочтений, и они чувствовали, что их восприятие не может адаптироваться сразу. Прослушав, таким образом, с противоречивыми чувствами восхищения и недоумения несколько песен, они решили, что для первого раза хватит. Когда в столовой снова стало тихо, первой высказала свои мысли по поводу услышанных песен Далли:
– И вы хотите, чтобы я всё время это слушала? Я так не смогу! Это не согласуется с моими вкусами в музыке!
– Да, музыка совершенно другая! – согласилась Кэтиринна. – Но красивая!
– Думаю, мы к ней привыкнем, если захотим! – сказала Лиэн с оптимизмом.
– Но это будет не просто, – заметила Эндерта.
Но больше всех была удручена Фэйлин. У неё был друг в одной известной в Солнечной системе музыкальной группе, и теперь она понимала, что не сможет больше со спокойной совестью слушать то, что он пел. Это было очень болезненно для неё. Ведь она знала его много лет и, хотя уже давно не видела его, часто включала его песни. Теперь же мысль о том, что она не сможет больше услышать его голос, была очень нелёгкой. «О, если бы он смог спеть что-нибудь о Боге!