Юаньбао отвернулась, но не успела сделать и шага во двор, как вдруг почувствовала холод на загривке. Знакомое ощущение вновь проникло в мысли, и она потеряла сознание с единственным желанием: гневно высказать Ци Тяню все, что о нем думает.
Прозвучал хлопок – стоящий в хижине мужчина озлобленно ударил собственную правую руку. Он холодно произнес:
– Ничтожество.
Этого и следовало ожидать. Разве такой, как он, мог сдержать обещание? Лишь нарушить.
Поместив в Юаньбао тварей во второй раз, Ци Тянь обнаружил, что ему стало сложнее испытывать радость. Он страстно желал увидеть ее легкий румянец и кроткий взгляд после утренних процедур, хотел знать ее мнение о еде после того, как ее покормит, желал слышать по утрам и перед сном ее мягкое «Доброе утро» и «Спокойной ночи».
Его желания росли, и их стало все сложнее исполнить.
Вот только марионетка в его руках лишь составляла компанию, не более того. А будить Юаньбао он не смел, боясь, что увидит в глазах той, кто нравилась ему все больше и больше, холод и отвращение, а за это лишь возненавидит себя вместе с ней.
В один день, после полудня, он, потянув Юаньбао за руку, уселся греться на солнце во двор. Ци Тянь склонял голову влево и вправо, разглядывая залитое солнечным светом лицо девушки, а затем произнес:
– Улыбнись, Щекастая Юаньбао.
Она много раз исполняла эту просьбу, поэтому растянула губы в уже отточенном изгибе. Вот только Ци Тянь нахмурил брови:
– Не так.
Уголки губ Юаньбао вернулись на место, Ци Тянь кончиком пальца надавил на уголок ее глаза:
– Улыбнись вот здесь.
Девушка вновь растянула губы в каменную дугу.
– Не так.
Колдун снова и снова просил исправить, желая увидеть ту улыбку, что вызывала в нем искомое чувство, но все было зря – разочарование росло.
Слегка нетерпеливо Ци Тянь прильнул к губам Юаньбао, собираясь высосать ядовитых тварей вновь. Однако, вспомнив ее взгляд после первого пробуждения, так ничего и не сделал и молча отпрянул. Он чувствовал дрожь в ее теле, чувствовал отторжение и отказ и прекрасно понял, насколько ей неприятен. Ци Тянь провел по ее волосам, точно успокаивая ребенка:
– Не бойся, я всего лишь…
Он всего лишь желал человеческой близости, желал ощутить теплоту душевных чувств.
Неизвестно, сколько миновало дней и ночей с такой вот Юаньбао, прежде чем Ци Тянь все же решил позволить ей уйти. В тот вечер, перед сном, он, спрятав голову Юаньбао у своей ключицы, прошептал:
– Улыбнись. – Ци Тянь закрыл глаза и подушечками пальцев коснулся уголка ее рта, чувствуя, как губы девушки изогнулись, и представляя, что и взгляд ее залила яркая улыбка.
Уголки его губ тоже невольно приподнялись. Вот только когда он открыл веки, взгляд Юаньбао был заполнен все той же мертвой тишиной.
Он опустил голову ей на плечо:
– Неужели