– Это почему?
– Потому что послушная форма жизни – это про собаку. Она счастлива в послушании и служении через это. А вы оказывается про мужа. Вам нужен муж-пёс?
– Нет, конечно.
– А что тогда?
– Мне нужно, чтобы он меня любил.
– А как вы поймете, что он вас любит?
– Когда он меня обнимет, пожалеет, позаботится обо мне.
– А он этого не делает?
– Практически нет.
– А может он делает что-то другое?
– Ну да, у него золотые руки, квартиру купил, ремонт делает там, и на даче всё сам мастерит. С детьми занимается, деньги зарабатывает, он отличный папка и добытчик.
– Судя по всему, он достаточно делает.
– Да, но мне нужна нежность и романтика.
– А он про это знает?
– Ну, конечно.
– Вы уверены?
– Я так полагаю.
– А исходя из чего?
– Ну, всем же нужна романтика, что нельзя догадаться?
– Я вас удивлю, но на самом деле не всем нужна романтика. И догадаться об этом просто невозможно. Особенно, когда у человека язык любви – это конкретные действия.
– А как тогда ему намекнуть?
– Ой, кончайте вы уже намекать
– А как тогда?
– Ртом в ухо. Просто скажите чего вы хотите.
– Это как-то глупо.
– А не глупо хотеть сделать из мужа собаку и ждать годами, когда он догадается?
– Ха-ха-ха! Я думала, что все вокруг думают также как я. А люди то оказывается разные! Благодарю за просветление. Значит он меня любит сильнее, чем я подозревала. Стоп! А это значит и ему нужны от меня конкретные действия?
– Я не знаю.
– Как же? Вы же сказали, что это его язык любви.
– Да, судя по его действию относительно вас. Но относительно его самого я вам посоветую: «Ртом в ухо».
– А, просто спросить?))
– Вы умничка, всё схватываете на лету
– Благодарю, побежала я.
– До встречи.
– Да, также через неделю.
Обнимаю Вас, трепетные и нежные, умные и разрешающие себя любить.
Ненавижу своих детей
– Мне стыдно.
– За что?
– Мне страшно в этом признаться, но мне кажется порой, что я ненавижу своих детей. Скажите, это значит я плохая мать?
– Давайте, вначале разберемся без обвинений. Тем более, что чувства, какие бы они не были, важны. Так что у вас случилось?
– Мои дети. Они ничего не хотят делать.
– Вообще ничего?
– Ну, нет, хотят сидеть в телефонах.
– А что они там делают?
– Да, откуда я знаю. Бесят меня, что они еще там могут делать? Даже не могут за собой со стола убрать посуду, вообще не помогают мне. В телефонах, в телефонах безвылазно. И я не знаю, что мне с ними делать.
– А что вы сейчас с ними делаете?
– Да, ничего. Когда мне еще что-то с ними делать, я с утра до вечера работаю, потом