– Да, – отвечает Бри.
– Кейд?
– Так точно, кэп.
– Отлично. Но если вы знаете почему, тогда я хочу, чтобы вы вели себя так, как будто это важно и для вас. Когда я говорил, что мы не можем позволить себе всех ваших шуточек, – я говорил серьезно. Этим летом все делается ради Энн, а не ради вас, два хулигана. – На секунду он замолкает, но продолжает играть желваками. – Признайтесь мне честно, вы готовы сделать так, чтобы это лето сработало как надо? Или мне прямо сейчас поворачивать домой?
– Делл, – негромко успокаивает мама, – не грози отменить поездку. В этом нет необходимости.
Он отрывает взгляд от дороги и недоверчиво смотрит на маму:
– Почему ты подрываешь мой авторитет? Я пытаюсь сразу поставить точку в этой истории, чтобы все лето мы не расхлебывали подобный вздор, а ты такое заявляешь.
– Тон смени, – отвечает она, даже не глядя на мужа. – Неудивительно, что дети часто разговаривают на повышенных тонах.
Папа вновь концентрируется на дороге и бормочет:
– Опять эти упреки о тоне. Я всегда общаюсь не тем тоном… – После того как пыль немного улеглась, он опять смотрит в зеркало заднего вида. – Простите, ребята, отвлекся. А теперь я жду ответа: вы готовы изменить свое поведение или мне поворачивать?
– Я готов.
– Я тоже, – щебечет Бри. – Прости, Энн. Я не хотела подвергать тебя, ну ты понимаешь… и твое сердце всем этим завыванием сирен.
Энн расплывается в улыбке:
– Шутишь? Было так весело. А какие еще надписи вы показывали в окно?
На секунду на лице Бри отражается паника, и я знаю, о чем она думает.
– Да так… ерунду всякую, – отвечает она.
– Все равно дайте посмотреть.
– Нет. Там одни глупости. Тупые просьбы попросить людей посигналить или рукой помахать.
Энн не дура. Одного нежелания Бри показать записки более чем достаточно, чтобы заподозрить, что мы что-то скрываем. К тому же ей известно, что родители, опасаясь навредить ее больному сердцу, готовы исполнить любое ее желание, поэтому Энн тут же обращается к маме:
– Мама, Бри с Кейдом не дают мне посмотреть, что еще они писали.
– Бри! – окликает мама.
– Ребята, покажите их Энн, – просто велит отец.
– Но…
– Никаких «но»! – рявкает папа, не давая Бри закончить свои возражения.
Отец искоса смотрит на маму, чтобы убедиться, что она не станет опять ругать его за то, что он повысил голос.
Я протягиваю всю кипу исписанных листов Энн. Ей хватает пяти секунд, чтобы найти плакат, посвященный ей.
– Кто это написал? – тут же вопит она. Ее лицо тут же багровеет, а это означает, что сердце работает на пределе. – Вы два ничтожества, понятно вам?
– Это написал Тупица, – тут же открещивается Бри. – Мои совершенно безобидные.
Безобидные?! Из-за твоих нас остановила полиция!
– Откуда