– Это… – Старуха покачала головой. – Ты не должна больше так делать, Хелльвир.
Та взглянула на нее, и в зеленых глазах вспыхнуло пламя.
– И что, я должна была оставить все как есть? Смириться? – резко ответила она. – Они убили его. Это была насильственная смерть.
– Это была не просто насильственная смерть, это было послание, – возразила Миландра. – Они уже ненавидят тебя. Ты хочешь, чтобы тебя они еще и боялись?
– А разве это плохо? – высокомерно бросила Хелльвир.
Миландра поморгала, потом взяла ее за руки.
– Я не узнаю тебя, дитя, – произнесла она. – Я знаю, что ты умна. Ты не можешь так думать.
Хелльвир некоторое время смотрела ей в глаза, потом отвела взгляд.
– Они убили его, – уже спокойнее повторила она. – И я должна была позволить ему умереть?
– Моя дорогая, я понимаю тебя, поверь мне. Но такой переход в иной мир, это было… это был опрометчивый, вызывающий поступок. Это священный обряд, его нельзя выполнять в гневе; следует проявлять уважение к Смерти, понимать важность того, что ты делаешь. Ты рискуешь вызвать гнев того, кто там правит…
– Что ты знаешь о Смерти? – огрызнулась Хелльвир. – Ты его ни разу не видела.
Миландра сжала губы; было видно, что она из последних сил сдерживает раздражение и желание прикрикнуть на ученицу.
– Я понимаю, но…
– Я знаю о Смерти больше, чем тебе суждено когда-либо узнать. Почему я не могу приходить в его царство и уходить, когда мне вздумается?
– Ты меня не слушаешь! – взорвалась наконец Миландра. – Ты не богиня! Все это не игра!
Хелльвир выдернула у нее руки, и ворон, топтавшийся по столу, подпрыгнул от испуга.
– Нет, это не игра, – произнесла она. – Ведь здесь нет правил.
Она ушла в спальню и захлопнула за собой дверь, оставив Миландру у стола, покрытого грязными перьями и отпечатками птичьих лап.
Вскоре гроза ушла, остался лишь далекий гул и шелест дождя, и Хелльвир стали сниться сны. Странные, тяжелые сны.
Все вокруг дрожало, словно за завесой раскаленного воздуха. Она прижала руки к вискам. Руки и ноги были как свинцовые, она ничего не соображала.
Хелльвир находилась в ином мире, но не узнавала его. Абсолютная тишина напоминала царство Смерти. Но нет, в мире мертвых не могло быть такого. Стены трескались, трещины становились все шире, дерево походило на старую жилистую плоть, которую медленно рвут на куски. Нет, в царстве Смерти была крыша, а если не крыша, тогда зеркальное небо; а здесь – только бесконечная тьма, которая содрогалась и трепетала, как живое существо перед неизбежным ударом. Бесконечная тьма, которая поглотила ее дом и обступала его со всех сторон, сверху, снизу…
Хелльвир, охваченная первобытным страхом, скорчилась на кровати. Хотела пошевелиться, но руки и ноги не слушались – они словно приклеились к постели. Уставившись