Не все были знакомы между собой. Грузовики заезжали во встречные населенные пункты, собирая непохожих друг на друга людей: разного возраста, в разноцветных футболках и спортивных костюмах, в резиновых шлепанцах и кроссовках. То тут, то там мелькал поношенный камуфляж. Не менее разномастным было и вооружение пассажиров: встречались старинные охотничьи карабины, обрезы мосинок и исцарапанные калашниковы времен Красной Империи. Из кузова пикапа, превращенного в тачанку, грозно выглядывал легендарный «Максим», вынутый из тайника в сельском сарае специально для такого случая.
На окраине маленького поселка вооруженные люди высаживались и пешком отправлялись к видневшимся вдали песчаным барханам. Там на некотором расстоянии друг от друга уже собрались две большие группы. К каждой постоянно прибывало вооруженное подкрепление.
Где-то совсем рядом находилась официально установленная граница с Имаматом. Поскольку на деле степь не имеет ни стен, ни заборов, для пастухов, веками гоняющих стада по бескрайней равнине, упирающейся в кавказские горы, все эти региональные разграничения оставались лишь навязанной чиновниками фикцией. И всегда находились причины для локальных стычек: не поделили пастбище, украли овец, увели коней или умыкнули невесту – много ли поводов нужно соседям для ссоры. Главным правилом сосуществования здесь был обязательный ответный шаг, – дикая степь не прощает слабости. Но последние столетия кровопролитие стало редкостью…
Бадма с несколькими односельчанами приехал из Чилгира, маленького поселка в стороне от больших дорог. Весть о перестрелке на границе с Имаматом застала его в родительском доме во время обеда, – ее принес вбежавший без стука сосед. Пришлось спешно заканчивать трапезу и собираться в дорогу. К счастью, готовиться пришлось не долго. Это же не военный поход – достаточно захватить автомат (отличный армейский образец, оставшийся от отца, партизанившего по оврагам в Серую смуту). Раз столкновение происходит на родной земле, то земляки не дадут умереть от голода.
Шрамы на лице и застиранная тельняшка в желтую полоску, выдававшие военное прошлое, сразу выделили Бадму среди других откликнувшихся, молча признавших за ним право отдавать приказы. Он оставил прибывших разгружаться и зашагал к отдельно стоящей группе – там совещались представители нескольких калмыцких сел, а также командиры сводных бурятского и тувинского отрядов.
Последние держались особняком, не смешиваясь с другими бойцами, – выходцев из Тувы изначально было немного, и их количество медленно, но неуклонно уменьшалось из-за высокой мужской смертности. Простота нравов тувинцев в сочетании с демонстративным безразличием к смерти