– Non rex est lex, sed lex est rex9.
Монарх властным жестом поднял ладонь, приказывая тому замолчать.
– Если же наших слов вам недостаточно… с этого дня, Домианос, я лишаю вас статуса графа и лорда. Да будет сие так. Alea jacta est10. Теперь – ступайте, – безжалостно приказал Генрих Грозный.
Спустя некоторое время, императрица Соломония, правившая в те времена Эллясом, пригласила Генриха в свой дворец с целью культурного обмена и улучшения политических отношений между странами. Тот согласился. Домианос же, только и ждавший возможности устранить ненавистного монарха, сплел хитроумный заговор с графом Аллегро. А также впутал туда Иоана – племянника Генриха, заручившись поддержкой единственного живого родственника короля, которому в случае смерти дяди пришлось бы занять престол. Они уже некоторое время вели переписку с Эпафродитосом – старшим сыном Соломонии. Принц отличался общительным и веселым нравом и был не прочь перспективных знакомств с аристократией Дэррханама. Домианос вместе с делегацией слуг Генриха подослал своего человека, который должен был напрямую передать юноше сообщение от графа.
Иоан написал Эпафродитосу письмо, якобы находясь в темнице под стражей, куда его заключил дядя. Мужчина уверял, что страшится за свою жизнь, которая на данный момент висит на волоске. Ведь Генрих Грозный убежден, что племянник вместе с графом Морнэмиром готовит против него заговор и уже вынес им смертный приговор. Узникам чудом удалось связаться с внешним миром через доверенных людей Иоана и сейчас им не к кому обратиться кроме принца. «Можем ли мы надеяться на то, что ваше королевское высочество окажет нам честь и снизойдет до милости, что в случае нашего удачного побега из Дэррханама, окажет нам покровительство и предоставит убежище в славной империи Элляс?» – писали пухлые пальцы Иоана под диктовку стоявшего за его спиной Домианоса.
Лорд послал принцу редкие серебряные кинжалы вампирской работы; двух симпатичных служанок и мешки золота. Будущий советник знал, что принц неглуп и сумеет прочитать между строк их тайное послание. Выслушав это сообщение, юноша от души посмеялся и кинув гонцу монету, с улыбкой заявил: «Если Домианос хотя бы в половину такой же верный слуга, какой пылкий оратор и интриган, я приму за честь освободить его из плена лабиринта старого минотавра Генриха подобно Тесею! Клянусь Аполлоном!»
Так, рука Эпафродитоса дрогнула над кубком Генриха с той же беззаботной легкомысленностью, с какой он делал любые другие дела, вроде подаяния денег нищим или кормления ручных леопардов. Монарх умер лишь спустя две недели после возвращения в Дэррханам, как и задумывал Домианос. Мужчина скончался при загадочных для подданных обстоятельствах, с подозрением на буйствующий в те времена эрготизм