Так и так, мол, девка. Хочу идти на преступление.
Прошу твоего благословения.
Рассказывать нечего, всё тебе, умнице, ведомо.
Порвать хочу раздаточную ведомость,
Да людям по новой раздать за летошние трудодни{99}.
Ой, до весны не доживут они.
Знаю, злонаходчивы теперь люди живут.
Чо там на меня? На себя на самих донесут.
Но и глаза воротить мне дале невмочь.
Надо помочь.
Да… Затеребила она край платка,
Посмотрела на меня эдак изглубока…
А ведь знаю я её, вот как знаю!
Гляну в лицо – вижу, какой была молодая,
Встретясь, краснела маково…
Заплакала.
– Ладно, парень, похлебай-ка щей.
Утро вечера мудреней.
Лампу задула, зажгла лампаду перед Богородицей.
Молится.
Лежу – перебираю. Дочка-невеста в соку.
Что мне взбрело, дураку?
Сыновья глядят со стены.
Воротятся ль ещё с войны?
За мою семью, если придётся,
В тюрьму никто не пойдёт, небось.
Нет уж, пускай живётся
Как жилось.
Лампада горела-горела, погасла –
Кончилось масло.
Сна – ни в глазу. Как у чужих людей ночую.
Таракан во тьме усами поведёт – чую.
Вот уж заполночь с печи моя старуха
Тихо так говорит, вполслуха:
– Спишь, Кузьма? – Я прохватился, к ней:
– Не спю, не!
– Не жди, говорит, моего бабьего совету:
У нас, у баб, друг к другу жалости нету –
Ты да дети, всего у меня свету.
Помнишь, убили у нас в Ямуровке пристава?
Дядя Андрей не стрелял, – а взял на себя все выстрелы.
Пошёл на каторгу – три семьи высторонил,
Средь других и отца моего.
Как б эт’ и нам научиться таково,
Чтоб и жить легко и умирать легко?..»
«Умирать, конечно, не находка…»
«Умирать бы ладно. Оставлять детей…»
– Э-эй!
Эй-э-эй!
За во-одкой! –
Звонко прокатилось в тишине,
Отдаваясь гулкими ответами:
– Командиры отделений! к старшине!
За конфетами!
…С треском по лесу метнулись толпы теней,
Сотни промелькнули спин –
И смело людей, как будто их и не было.
И сгустилась темень.
И остался я один
У едва светящегося пепла.
«Вот!.. В золе забыли горсточку картофеля,
Бросились за горсточкой конфет…»
Вздрогнул я. Улыбку Мефистофеля
Вырывал из тьмы почти погасший свет.
«Презирая, – вслед им побреду я
С малярийной дрожью слабых ног, –
Ибо тоже жаден, тоже претендую
В свой иссохший кубок получить глоток.
Повторяется, бездарная. Убого. Примитивно.{100}
И каких ещё болванов удивит она?..
До чего, коллега, жить противно,
Когда всё написано и всё прочитано».
Зябко