В аудиторию я вхожу, широко улыбаясь, потому что вижу перед собой ее, облепленную травинками от шапки до края свитера.
– Ну что ж, спасибо, что нашли для нас время, мистер Логан! – ехидно приветствует меня профессор Тенор.
Все головы поворачиваются в мою сторону. Вот блин!
Я киваю в знак извинения, пробираюсь в задний ряд и плюхаюсь на первое свободное место.
Лекцию слушаю вполуха – мысли заняты этой девушкой, которая совсем не та, кем кажется. Но кто бы эта Ниель Престон ни была, мне она нравится. Она непредсказуемая и… ну да, может быть, немножко безбашенная. Так непохожа на перфекционистку, которая со мной в школе даже разговаривать не хотела. Хоть мне и по душе эта перемена, но обычно люди все-таки не меняются так резко. Во всяком случае, без причины.
Николь
Через неделю после переезда
– Николь, ну на кого ты похожа, – упрекает меня мама, когда я возвращаюсь домой. Еще бы: я ведь целый день пробегала по лесу, поднимая с земли камни и перекатывая бревна в поисках жуков. В руки я их брать боялась, как и Райчел. Мы с ней находили жуков, поднимали крик, и тогда уже Рей с Кэлом ловили их и сажали в ведра.
Я смотрю на свое голубое платье и вижу грязные разводы – я же столько раз разглаживала руками подол. И черные туфельки тоже все в грязи.
– Ты же девочка, – продолжает мама. – И должна быть аккуратной! Неужели нельзя было просто поиграть с Райчел в куклы? Куда вы ходили?
Я складываю руки на животе и опускаю голову:
– Прости, мама. Она… э-э-э… показывала мне, где растут эти красивые цветы, за домом Кэла.
До сих пор я никогда не врала родителям. Но я боюсь лишиться новых друзей, если мама решит, что они неряхи.
– Что еще за Кэл? Ты что, с мальчишкой играла? – Она говорит так, будто от игр с мальчиком я могу заболеть или что-нибудь в этом роде.
Я молчу, поскольку не хочу больше врать.
– Иди умойся и переоденься, пока папа не вернулся с работы, – велит мама. – Он очень огорчится, если увидит тебя в таком виде. Мы ведь должны радовать его, а не разочаровывать.
– Хорошо, мамочка, – отвечаю я и снимаю туфли, чтобы не запачкать паркет.
На следующее утро я накрываю на заднем дворе розовый столик для чаепития, когда прибегает Райчел. Ходить она, по-моему, вообще не умеет. Всегда только бегает.
– Что делаешь? – спрашивает она, наблюдая, как я ставлю чашку на блюдечко.
– Играю, – отвечаю я, подравнивая стулья, как всегда делает мама.
– А с нами играть пойдешь?
– Сегодня нет.
Мне не хочется говорить ей о том, что сказала мама – что мне нельзя пачкаться. Что я должна вести себя как леди. А значит, мне нельзя идти в лес.
– Ну а мне с тобой поиграть можно?
Я удивленно поднимаю глаза:
– Ты хочешь со мной пить чай?
– Конечно! – с восторгом отвечает она. – Погоди-ка. Пойду тоже платье надену.
И она убегает к себе, проскочив между маленькими елочками.
Всю неделю Райчел приходила