– Ладно, Рей, не будем зря спорить. Подождем до твоего приезда. – Я понимаю, что убеждать ее сейчас – напрасный труд.
– Кэл, а ты бы взял да и прямо спросил ту девушку, Николь она или нет, – советует Рей.
– Э-э-э… вообще-то, я хотел спросить, – медленно отвечаю я. – Но тут нам как раз помешала Карли со своим кофе.
Напоминание об этом инциденте опять вызывает у Рей припадок истерического хохота. Я вешаю трубку.
Швыряю телефон на кровать, иду в ванную и роюсь в шкафчике в поисках тюбика с мазью, на котором написано: «От ожогов». Понятия не имею, сколько этой мази лет – она тут уже лежала, когда мы вселились, – но, надеюсь, поможет. Осторожно втираю прозрачный гель в саднящую кожу.
Возвращаюсь в комнату, сажусь на край кровати и закрываю руками лицо, пытаясь снова увидеть перед собой ту девушку из кофейни. С ней определенно что-то не так. Она вроде бы и похожа на Николь и… не похожа. Николь Бентли всегда смотрелась безупречно, словно сошла с обложки журнала. А девушку, которая называет себя Ниель, кажется, совсем не заботит, как она выглядит: темные волосы у нее вьются так, словно она только что вышла из душа, – этакий художественный беспорядок. Образно выражаясь, Николь – это тщательно упакованный подарок, аккуратно перевязанный красивой ленточкой. А Ниель – подарочная обертка, что валяется на полу рождественским утром.
Может быть, Ниель все-таки не Николь? Я снова пытаюсь их сравнить, мысленно поставив рядом. Но это трудно – я ведь Николь с самого выпускного не видел. И между прочим, я ведь так и не вспомнил, что же случилось в ту ночь. Выпил сильно… честно говоря, просто в стельку был пьян. Помню только, что слышал, как она кричала на родителей у себя в доме: «Нет, папа, такое все равно нельзя забыть, сколько ни притворяйся, будто ничего не случилось! Это же все равно что взять и меня саму стереть из жизни!»
Да что же такое у них произошло в ту ночь? А что, если бы я тогда не ушел?
На следующий день я не видел Николь – вернее, Ниель Престон, или как там ее. И на следующий тоже. Вот с Карли пару раз чуть было не столкнулся в «Бин баз». И поэтому в среду утром, паркуя машину возле кофейни, я весь внутренне напрягаюсь: не ждут ли меня сегодня новые неприятности? Карли оставила мне на автоответчике пару голосовых сообщений. Я секунд десять послушал ее истеричные вопли, а потом все удалил. Эта девица просто ненормальная. А я с ненормальными дела не имею. Обычно я встречаюсь с хорошими, милыми девушками. Из тех, кого парни водят домой и знакомят с мамами. Правда, у меня до этого дело еще ни разу не доходило.
Возле большого венецианского окна с надписью «Бин баз» – полукругом, большими белыми буквами – я замечаю шевелюру Карли: ну точно, это ее светлые вьющиеся волосы. Вжимаюсь спиной в стену в надежде, что она меня не видела. Как-то не хочется начинать утро с очередного скандала.
Осторожно выглядываю. Карли смотрит в окно. Я опять поспешно прижимаюсь головой к кирпичам:
– Блин!
Некоторое время я так и стою, вжавшись в стену, и пытаюсь сообразить, что