Вдруг мне в Уваровку прилетел sms:
«S dnem rozhdeniya, dorogaya Marina!
Dalay Lama»
Как говорили в старых романах – кровь бросилась ей в лицо, тектоническая плита ушла из-под ног, сердце учащенно забилось. Я подняла голову и увидела в саду Лёню, лежащего на раскладушке с демонической улыбкой.
И все поняла.
14 июля
Бугрово
Юля – Марине
Иду, Марин, полевой дорогой, а она вся гудящая от пчел.
Радуга за радугой, ветер, солнце, мотыльки синие из-под ног выскальзывают, пух от одуванчиков медленно-медленно летит с горы.
Цветущая у нас сейчас трава овсяница, а она красная (особенно если смотреть издалека), и волны красной травы в полях, Марина.
P.S. А еще мятлик, смолянка, лисохвост, щучка, тимьян блошиный, камнеломка, ястребинка, пырей собачий… Ой-ой-ой! Нашла определитель растений, сейчас читаю.
Привет всем!
5 августа
Бугрово
Юля – Марине
На Савкиной горке Алексей посадил золотые шары, с горы золотые шары тянутся к звездам. На Савкиной горке я впервые увидела звездопад, звезды любят падать на Савкину горку. На Савкиной горке провожает закаты пес Диван.
Все в чабреце, Марин, сейчас здесь один чабрец. Не собираем чабрец, а дышим им.
На аллее старинных лип вечером, на знаменитой аллее Керн, по гравию в тумане ходят аисты.
Аля сегодня рассказала, что жил у них Федя Легковой («А почему легковой? – спросила я. – У него что, легковая машина?» – «Легковой, – она объяснила мне, – потому что он выпивал легко»), и вот этот Федя однажды ударил аиста. А аист – добрая, культурная птица, сказала Аля. И у Феди потом рука болела.
У нас часто можно в полях увидеть аиста.
С аистом пропалывают грядки в огороде.
Идешь в магазин по полю – аист идет с тобой. Идешь обратно – и он шагает обратно же (не из магазина, с поля). И за день это вообще может быть единственный твой попутчик.
11 августа
Бугрово
Юля – Марине
Моя дорогая Марина! Хожу в вашей черной вельветовой куртке, причем, стоит также заметить, – уже десять лет! С третьего курса универа.
Написала три рассказа. Объем, как вы говорите, щадящий…
Ваша Юля.
Тетя Маша принесла в корзине цыплят-трехдневок, вынимала по одному и выпускала на стол – погреться.
Мы на этом столе чистим рыбу – красноперок и окуней, чистим грибы – подольховики и маслята. Перебираем смородину. Сушим шиповник.
Простой такой стол – из досок, перекошенный, подбитый гвоздями, заросший лопухами и конским щавелем, ну стол как стол.
А цыплята шагали и набирались тепла, желтого, как пух бессмертника.
Каждый вечер еду на Сороть на велосипеде. Разгонюсь! Когда гоню по шоссе, со стороны полей у стожков обязательно мелькнут аисты на вечерней охоте. На Сороти уже никто не купается, и никого нет. Слышно