Земля, Марин, под моей березой спрессована из сухого мха и прошлогоднего чабреца, и догадаться, где идет сок, просто – по лимонницам…
В одно из утр, когда я пришла за соком, сок замерз. Береза, бутылка – все в сосульках. Сосульки свешивались, «текли» по стволу, просвечивало сквозь них солнце. Трудно было поверить, что это сок. Я его отламывала и складывала. Потом он таял.
Все мы напробовались сока, наугощались. Внутри у каждого из нас уже по своей березе, а соберемся и – как березовая роща. А в Алексее еще и немного клена. Он успел попить и кленовый сок.
14 марта
Бугрово
Юля – Марине
Хочу с вами поделиться, пока будете переобувать лыжные ботинки на домашние тапочки.
Один год аисты прилетели рано, еще в начале апреля, а в середине марта, когда я увидела цапель, пошел снег. В саду на подтаявшем снегу одиноко стоял пчелиный улей, очерченный и обозначенный капелью.
Цапли кричали, ветер раскачивал их гнезда в соснах. Снег потихонечку таял, отступал.
И еще, когда они прилетели рано, пожгли траву какие-то дураки, земля вся выжженная была. И вот по этой черной земле, по гари – иногда ступая по снегу – шагал аист.
Черные с белым крылья, красный клюв…
21 марта
Бугрово
Юля – Марине
Читаю старых китайцев. Очень нравится.
Такие, например, строчки:
Летящий гусь отразится на поверхности замерзшего пруда. Улетит гусь, и на льду не останется его тени.
Прежде чем любоваться журавлями и наблюдать за рыбами, сначала обрети в себе покой.
Отрешись от мыслей, обрети покой – и ты будешь плыть вместе с облаками в небе, очищаться от пыли под дождем, радоваться, слушая пение птиц, и прозревать свое естество, созерцая опадающие цветы.
Я вам писала, как в марте (я вам писала!) ветер носил скорлупки вылупившихся птенцов?
В крапинку, голубые. По всем дорогам.
И дворники подметали их.
Легкие хрупкие скорлупки.
20 марта
Москва
Марина – Юле
Да-да! Старые китайцы – то, что нужно – с их журавлями, рыбами, летящими гусями, замерзшими озерами, прозретым естеством и фотографом Листопадовым.
23 марта
Бугрово
Юля – Марине
Ходили с Алексеем на лед, на тот самый лед Маленца, где доверенные люди, кому он откроется, видели Пушкина (а меня он позвал в окно в апреле).
Бревна в доме у Алексея проконопачены мхом и глиной, бревна старые, снаружи набиты гвозди – вешать сумки. Сколько раз я приходила сюда и сумки вешала. И вдруг мне Алексей говорит, что дом их пропитан медом. Три года у него жили пчелы. Залетел рой, поднырнув в щели между бревнами. Рой перелетел через Сороть из соседней деревни Дедовцы, еще Алексей и его соседи