К фосфорическим их куполам.
Просыпаюсь. Ну, что за обуза
Тишь да гладь мою гонит долой?
Руки чешутся. Это медуза,
Это память о встрече былой.
За мелкими водами
Покуда я плавать на рифе своем
Не начал точней и системней,
Всё время я плыл не туда – и о том
Весь берег кричал и свистел мне!
На мелкой воде я вставал на коралл
И делал два шага, пока мне
Идти удавалось. И снова вставал
И падал на скользкие камни.
И раны саднили, и что-то в груди
Скулило. Минуты, как годы,
Тащились… Но вот, наконец, позади
Оставил я мелкие воды.
Сквозь маску прозрачную глянул я вниз,
Качаемый зыбкой волною,
И кущи чудес увидал – и завис
Над их голубой глубиною.
Какие мне чувства в тот радужный миг
Подарены были судьбою!
Какие чертоги подводных владык
Увидел я перед собою!
Над миром таинственным – там, где вода
Качалась, тепла и лучиста,
Висел я… И больше уже никогда
Не слышал ни криков, ни свиста.
За час до завтрака
Египетской луны сияющий бочонок
Над пальмою висит, как в прошлые века.
Я слышу редкий лай далеких собачонок
И неумолчный скрип отельного движка.
Я вижу тихий мир египетской деревни,
В недавние года опершейся на риф
И ставшей городком, что под луною древней
Лежит сейчас в тиши, мне сердце покорив.
Мой благодарный взгляд его приметы копит,
Чтоб унести с собой под русский небосвод…
Но всё бледней луна. Мой ранний кофе допит,
Мой завтрак ждет меня, и риф любимый ждет.
Рыба-петух
Экспромт в Шарм-Эш-Шейхе
Я видел, как мимо прокисших старух
Плыла беспардонная рыба-петух.
И прямо в их сонные рыла
Она, подбочась, говорила:
«Сидели бы дома себе, на печи,
И грели бока об ее кирпичи.
Нет! Дьявол-летун, нам на горе,
Принес вас на Красное море!»
Я видел: вскочили полсотни старух!
И скрылась нахальная рыба-петух.
Но долго носилось над пляжем:
«Мы щас тебя, гада, размажем!»
Утро перед отъездом
Светлячки фонарей заплясали в бассейне,
Ветка пальмы качнулась, нема и темна…
Как, должно быть, сейчас в моей роще осенней
Полыхает, съедая глаза, желтизна.
Как, должно быть, сейчас на пруду моем старом
Утки носятся шумно… С томленьем в душе
Покидаю Египет – и с темным загаром.
Вот и ветер попутный родился уже.
Скат и рыба
Висит над скатом рыба черная,
Встречая рифовый рассвет.
Она – поклонница покорная,
А он, конечно же, поэт.
Он белоснежный, в пятнах вычурных,
И