Почти с сожалением услышал Род, что его зовут завтракать. Но он не мог пожаловаться на свой аппетит, и романтические мечтания нисколько не помешали ему воздать должное трапезе.
Он спросил, скоро ли они двинутся в путь. Но Ваби и Мукоки уже решили не выслеживать сегодня зверей и остаться на стоянке до завтрашнего утра по нескольким соображениям.
– Так как выпал снег, – объяснил ему Ваби, – то мм сможем ходить теперь только на лыжах. Вам очень пригодится сегодняшний день, чтобы научиться пользоваться ими. Кроме того, снег занес все звериные тропы, какие только были. А лоси, олени и, в особенности, волки и пушные звери выходят из своих убежищ не раньше, чем после полудня или даже вечером. Выслеживание в этот час не дало бы никаких результатов. Завтра же, напротив, мы легко сумеем различить все следы, которые нам встретятся, и распознать, какого рода дичь они нам сулят. Если местность покажется нам удобной для той цели, которую мы преследуем, то мы здесь осядем и устроим нашу зимнюю стоянку.
– А вунги? – спросил Род. – Вы полагаете, что мы достаточно далеко ушли от них?
В ответ раздалось ворчанье Мукоки:
– Вунга не подниматься на гору. Там позади много хороших мест, много дичи. Оставаться там.
Сотню других вопросов задал еще Род, пока они завтракали, а под ногами их расстилалось безграничное белое пространство, которое должно было их поглотить. Каждый ответ еще больше разжигал восторг юноши. Как только завтрак кончился, он выразил желание немедленно же приступить к обучению лыжному спорту.
В течение часа Ваби и Мукоки водили его на лыжах туда и обратно вдоль гребня горы, останавливаясь на мельчайших деталях, хлопая в ладоши, когда ему удавался исключительно хороший прыжок, и весело потешаясь над ним, когда он кувыркался в снег. В полдень Род, весьма довольный собой, находил, что все идет как нельзя лучше.
День протекал великолепно. Однако от Родерика не ускользнуло, что Ваби моментами находится под гнетом какой-то непонятной ему тревоги. Пару раз он застал его одного сидящим внутри хижины в какой-то молчаливой задумчивости. В конце концов он забеспокоился.
– Могу я узнать причину вашего настроения? – спросил он. – Чем вы недовольны?
Ваби выпрямился и слегка усмехнулся.
– Случалось ли вам когда-нибудь, Род, видеть сон, который переживает ночь и продолжает тяготить вас после пробуждения? Мне приснился такой сон, и он держится упорнее, чем все ваши ночные кошмары, ибо с тех пор я не могу заставить себя не беспокоиться о дорогих мне людях, которых мы оставили дома. И больше всего о Миннетаки. Ничего, кроме этого. Вы скажете, что это значит мучить себя понапрасну? Я с вами согласен.