Гризли (сборник). Джеймс Кервуд

или недель шесть после этого, когда он был еще слеп и гол, она кормила его молоком, в то время как сама не пила, не ела и не видела дневного света. К концу этих шести недель она вышла с ним из берлоги, чтобы поискать себе еды и хоть сколько-нибудь поддержать свои силы. С тех пор прошло еще шесть недель, и Мусква стал весить двадцать фунтов. Он весил двадцать фунтов, но в настоящую минуту был пуст так, как еще ни разу в жизни, и, конечно, весил меньше.

      В трехстах ярдах ниже Тира находилась группа можжевеловых кустов – небольшая густая заросль, росшая на бережку миниатюрного озерка. В этой заросли скрывался карибу, а может быть, даже два или три. Тир знал это так же уверенно, как если бы видел их воочию. «Наземный» запах копытных животных, или, как его называют индейцы – «уэнипау», был для Тира так же отличен от «мечису» – запаха, разливающегося в воздухе, как день от ночи. Один плавает в воздухе, как легкое дыхание духов от платья и волос женщины, прошедшей мимо, а другой, резкий и приторный, густо стелется по земле, как запах духов из разбитого флакона. Даже Мусква, подползший сзади к громадному медведю и улегшийся на животе, – и тот чувствовал этот запах. Целые десять минут Тир не двигался. Глаза его были устремлены вниз, в котловину, на берег озера и на подход к леску, и нос так отчетливо тянулся к запаху в ветре, как стрелка компаса к северу.