– Совсем с ума сошла? Ты могла выбраться отсюда, Рей! Из этого…
Она со злостью пнула бугорок мха, отчего тот разлетелся кусками по траве, и прорычала:
– …заточения!
Такой реакции я точно не ожидала, потому что сколько помнила, Эрма всегда нелестно отзывалась об асигнаторах. Говорила, лучше жабу дохлую съест, чем к ним присоединится. А тут…
Я тоже поднялась на ноги.
– Могла, но…
– Что «но»? – крикнула она. – Захотела сгинуть? Здесь? С нами?!
От ее голоса птицы взмыли в небо и возмущенно зашумели, а я сильнее стиснула кулаки и спокойно произнесла:
– Да. Я решила остаться с тобой, Вайей и Эльмой – с моей семьей. И ты прекрасно понимаешь мое решение.
– Истин тебя побери… – выругалась Эрма и отвернулась.
Перед ее выпуском из Школы ловцов прошел слух, будто ей тоже предлагали присоединиться к асигнаторам. Дар Эрмы – чуткий слух – очень редкий и полезный, но сестра ушла следом за Вайей на границу и ни разу не обмолвилась об асигнаторах. Сейчас же она выглядела напряженной и долго молчала. Но, постепенно совладав с эмоциями, оглянулась и уже спокойнее произнесла:
– Понимаю. Но мама с папой хотели бы, чтобы ты ушла.
Я вздрогнула. Пусть наши родители давно умерли, но сердце еще помнило детскую скорбь. Печальную весть нам принес дедушка Данис – Матин. В письме он рассказал, что отец скончался сразу, как только оказался возле ворот поселения, однако успел принести маму живой.
Матин старался ее выходить. Надеялся, что у него получится спасти хотя бы одного ловца, но раны оказались слишком серьезными, и она умерла, на неделю пережив папу. В бреду мама все время повторяла одно и то же имя: Дамор, и никто не знал, кто этот человек. Ни Матин, ни стражи, ни простые жители, сколько бы мы их ни расспрашивали.
Как только пришла страшная весть, учителя из Школы позволили нам ненадолго вернуться домой и попрощаться с родителями, но к погребению отца мы не успели. Стояла жаркая погода, и его тело слишком быстро истлевало. Зато пожираемую пламенем маму я запомнила до конца своих дней.
– Я не хочу пережить то же, что и четырнадцать лет назад, – произнесла я, когда птицы стихли, и в этой тишине мой голос показался невероятно сухим и ломким. – Когда родителей не стало, а меня не было рядом. Я не хочу, Эрма.
– Ты не хочешь быть свободной? – хрипло поинтересовалась она. – И стать сильнее? Найти свой дар?
– Ты мне поможешь, – уверенно заявила я.
Сестра вздохнула:
– Но асигнаторы справились бы лучше. Неспроста же они тебя позвали. Значит, что-то заметили…
– Змей на это намекнул, – согласилась я и призналась: – Но тебе я доверяю, а ему нет.
– Змей? – приподняла светлую бровь сестра. – Ничего себе имечко.
– Под стать его натуре. У этого типа желчь вместо крови.
Эрма