– А хоккей?
Глаза Эндрю смотрели куда угодно, но не на меня.
– Это дело следующее.
– Ни хрена, это дело настоящее! Что будет с хоккеем?
Злость клокотала в груди, за подбитыми рёбрами, что уцелели от столкновения, в отличие от ноги. Но я не мог даже нормально сесть и корчился в позе гусеницы на больничной койке, пока медики больницы Сент Пол готовили операционную и свои ножи для того, чтобы вскрыть меня, как свинюшку перед жертвоприношением.
– Когда я смогу вернуться на лёд?
Лучше бы я ослеп, чтобы не видеть жалости в его синих глазах.
– Не в этом сезоне, уж точно.
– Твою мать…
– Дэвис, после таких операций нужны месяцы только на то, чтобы нормально ходить.
– Но я ведь смогу играть, как раньше?
На это он ничего не ответил. Лишь похлопал меня по плечу и поджал губы.
Тогда я окончательно понял, что уже ничего не будет как раньше. Ни с семьёй, ни с хоккеем.
И эта картина первой всплыла в памяти в это злосчастное утро. Вернее, уже в полдень. А потом спина Бенни, хлопнувшая дверь, бар и сообщения той женщины, что названивала в мою новую квартиру, как к себе домой. Я почти не помнил, что именно она говорила. Что-то о том, как скучает по этому парню Шону, и ещё какую-то околесицу про руку и музыку. Если эта сумасшедшая и дальше продолжит названивать сюда, то придётся снять трубку и спустить её с небес на землю. Мне хватало и собственных бед, чтобы выслушивать ещё и чужие.
Огонёк на автоответчике горел синим. Вчера я вроде уже прослушал все излияния этой ненормальной, но, похоже, она снова оставила сообщение. Я нажал на кнопку и услышал банальное приветствие предыдущего хозяина квартиры.
– Это Шон. Меня нет дома или я просто не хочу отвечать. Оставьте сообщение после сигнала, и, может быть, я вам перезвоню.
– С днём рождения, милый. Тридцать лет…
Голос споткнулся, словно ударился мизинцем о тумбочку.
– У нас было столько планов на этот день. На эту жизнь. Но у вселенной свои планы на нас, правда?
Это уж точно, подруга, кем бы ты ни была.
Виски заныли, и я решил, что больную голову не стоит забивать мыслями другой больной головы, так что я прервал сообщение.
Выбравшись из ботинок и куртки, я принял спасительный душ и переоделся. Чем вообще занимаются обычные люди без работы? Без планов на жизнь? Через час у меня был назначен сеанс физиотерапии у доктора Шепарда, но я вышел из дома и поехал на такси совершенно в другом направлении.
Захолустный бар, в котором я околачивался вчера, открывался лишь через полтора часа. Забрать телефон не получится, потому ничего не оставалось, как забраться