Недалеко от меня стояли трое мужчин и две женщины. Судя по одежде – эластичным комбинезонам, они тоже добровольцы или преступники, но я их не знаю. Впервые вижу.
– Да кто сознается, что он проснулся первым, если ты орешь, как дура! – еще более громко заявил мужчина из той же компании.
Пока перебранка между ними набирала обороты, я осмотрелась более детально. Люди тут и там лежали на полу, со стороны могло показаться, что они спят, но это не так. Скорее всего нас усыпили, горьковатый привкус во рту, головокружение и тошнота, подсказывают, что я права. До этого не видела столь странных снов, словно перематывала пленку своей жизни. Говорят, что перед смертью жизнь проносится перед глазами. Надеюсь, что конец моей жизни еще далеко. Со мной столько всего произошло, начиная от потери семьи и заканчивая спасением от виселицы, что мне уже даже интересно, что меня ожидает за очередным поворотом.
Ни одного знакомого лица. Как бы я ни вглядывалась в людей, что перемещались по помещению, не могла припомнить никого из них.
Подметила еще одну деталь, ошейников ни на ком не было. Я тут же прикоснулась к шее – пусто. Но руку не убрала, начала трогать шею, она была невероятно мягкая, кожа бархатистая, словно меня на неделю замочили в чане с кремом. Потом я переключилась на руки, идеально подстриженные ногти, коснулась волос, они стали короче, чуть ниже плеч – мягкие и гладкие. Ощупала лицо – на месте. Закатала рукав, метка на месте, но теперь у меня было две маленькие красные точки вместо одной. Почему? Я никого не убивала. Какая–то путаница. Собралась опустить рукав, но заметила, что у меня на руке не было волос. Вообще. Куда они дели мои волосы? И для чего? Подношу руку к лицу и вглядываюсь – ни одной волосинки.
Люди на полу продолжали шевелиться, кто–то приходил в себя быстрее, кто–то медленнее. Но в итоге все начали бродить по идентичным помещениям, в основном все держались друг от друга на расстоянии и только пять человек, которые ворвались своими голосами в мое пробуждение, продолжали докапываться до всех с расспросами. Как они не могут понять, что не найдут ответов?
Я перебралась ближе к одной из стен, просто наблюдала за хаосом, который постепенно набирал обороты. Люди были в растерянности, этого на экранах не показывали, и мы даже не подозревали, что могло произойти в следующую секунду. Не знаю сколько здесь было людей, может, около сотни. Самому младшему примерно тринадцать – мальчику, сидящему практически рядом со мной. Самому взрослому примерно семьдесят, или восемьдесят, а может, и все сто, я таких пожилых людей никогда в жизни не видела. В Синте старость равна фантастике. Через какое–то время Бен и Просто Джек вошли в помещение, скорее всего ранее их закинули в соседнюю бетонную коробку. Бен что–то говорил Джеку, и они сели практически у выхода, иногда разговаривали между собой, в основном трындел Бен, Джек же слушал его или делал вид.
– Да кто–нибудь скажет мне, что все это значит?! – снова прокричала женщина. Все та же.
– Сядь