Общество Мэг действовало на Эймери отнюдь не умиротворяюще. Мэг была дочерью его младшего брата, которого виконт терпеть не мог; если смерть Томаса и расстроила его, то лишь потому, что в результате пришлось взять в свой дом Магнолию – живое напоминание о ненавистном брате. Особого внешнего сходства между отцом и дочерью не наблюдалось (не была Мэг похожа и на мать, за исключением необычного цвета волос, серебристо-белокурого; говорили, что внешне она – вылитая бабушка с материнской стороны), но и без того виконт при каждом взгляде на Мэг начинал думать о брате, и его настроение портилось окончательно.
Мэг часто задумывалась, почему дядя испытывает к её отцу неприязнь. Может, потому, что братья были полной противоположностью друг другу? Её отец – весёлый, приветливый и дружелюбный. Виконт – мрачный, скрытный и подозрительный. Никаких гостей в его доме не бывало, даже слуги старались в присутствии виконта сделаться как можно незаметнее. Мэг с тоской вспоминала вечера в родительском доме, полные смеха, веселья и теплоты, визиты друзей и собственные поездки в гости. В особняке дяди же словно навеки поселилась ледяная зима, убивающая всё живое и радостное.
Мэг была слишком юна, чтобы знать: причинами для неприязни к другому человеку в большинстве случаев являются зависть или ревность. Также Мэг понятия не имела, что Эдвард Эймери в ту далекую пору, когда он был ещё не виконтом, а всего лишь маленьким мальчиком, безумно раздражали и злили бесконечные «сюсюканья» родителей с младшим братом. Какой прекрасной была жизнь до тех пор, пока в доме не появился этот вопящий пухлый младенец! Контраст оказался слишком разительным, чтобы будущий виконт его не заметил.
Да, этого Мэг не знала, но зато догадывалась о другой причине нелюбви дяди к отцу. Последний занимался коммерцией – совершенно неподобающей, как думают многие, деятельностью для джентльмена, и, должно быть, именно поэтому дядя его презирал. Но что оставалось делать её отцу, если он был только младшим сыном в семье? Существовать на жалкое содержание, выпрашиваемое у брата? А как удачлив он был в делах: всего за два года Томасу Сандертону удалось разбогатеть, а в последующем он лишь приумножил свои богатства.
Возможно, виконт не только презирал брата, избравшего участь торговца, но и завидовал его успеху. Сам он, как понимала Мэг, время от времени испытывал финансовые затруднения. В такие недели он начинал поглядывать на неё – унаследовавшую после смерти родителей огромное состояние – особенно неприветливо. Иногда взглядами он не ограничивался, а принимался вслух выражать переполнявшие его чувства. Но никогда прежде он не заходил так далеко.
Мэг бессильно кусала губы, слушая пространную речь дяди о том, как не повезло ему с братом. Томас Сандертон запятнал презренной коммерцией фамильный герб, и теперь виконт вынужден терпеть на себе