Минуту спустя он словно очнулся.
– Основатели нас слышат?
– Мы в Медленной зоне.
– Да, конечно.
Кин-Доран прошелся по кабинету, погрузившись в собственные мысли, повернулся к сикверст.
– Хранилище готово. Я заполнил его несколько лет назад.
– Так ты все же знал, – сикверст была заинтригована. – И как давно?
– Еще до того, как Аналитики вынесли вердикт. Всё дело в войне, так?
– Не только. Многие молодые расы проявляют воинственность на начальных этапах развития, но нигде еще столкновения не были такими безобразными и разрушительными. Еще ни одна раса не возводила убийство себе подобных в Абсолют, словно то является единственной целью, финалом развития данной цивилизации, – сикверст заговорила тише, словно испугалась, что эта зараза вырвется наружу, завладеет всеми мирами. – Они вплотную подошли к созданию гравитационного оружия.
– Это сделало их живучими, невероятно живучими, – глаза Эрнетта горели. – Ты даже не представляешь, на что они способны, цепляясь за последние крохи жизни. Человечество – квинтэссенция примитивного инстинкта самосохранения, желания приумножить себя и разбросать как можно дальше от места обитания. Сама эта планета сделала их такими. Я знаю это, потому что стал одним из них.
– Не буквально, – прервала Наблюдателя сикверст. – Твоя оболочка – лишь набор генов, чьи образцы ты собрал в этом мире. Ты сам, твоя суть – Тал’Эмот. Не забывай мир, породивший тебя.
– Больше нет, – Эрнетт задумался. – Но я и не человек, если уж быть до конца честным. Если бы я действительно стал одним из них, галактике уже пришел бы конец.
– Думай, что говоришь.
– Не тебе меня ставить на место, сикверст, – спокойно произнес Кин-Доран. Он нащупал внутреннюю силу, что крепла миллионы лет, проведенные в бесчисленном множестве молодых миров, и ухватился за нее. – Сколько ты прожила? Десять лет? Сто? Ты песчинка, раздутая до размеров живого существа. В тебе нет и тысячной доли тех, от лица кого ты говоришь.
– Ты прав, но это ничего не меняет.
– Это меняет все. Сколько представителей твоего вида пережили истребление миров, на которые их отправляли? Вам ведь не больше лет, чем самому старому Сокрушителю. Я помню, как создали первого из них, и помню, что следующим творением стал сикверст.
Гостья взволнованно смотрела на Наблюдателя. Маску величественности сдуло первым же порывом холодного ветра. Она стала похожа на человека.
– Кто-то из них выжил? – не своим голосом произнесла она, сменив Язык Смыслов на смесь человеческих языков, на которой разговаривал Кин-Доран.
– Конечно, и они живы до сих пор. Я даже догадываюсь, где они прячутся.
– Это пустое, – собралась сикверст, возвращаясь на язык Основателей. – Мы в Медленной зоне, а Сокрушитель стоит на пороге, готовый стереть все следы цивилизации.
– Выход есть.
Сикверст вдохнула, хоть ей и не требовался кислород для дыхания,