– Вот скоты, эти чеченцы, – со злостью говорил Слон, – такую красавицу угробил.
– Надо было думать за кого замуж шла, – Харитон сплюнул, – знала же, какие они головорезы, тем более – мусульмане. – Он опять зло сплюнул.
– Тут ты, братуха, не прав: любовь зла, полюбишь и козла…
– Пожалуйста, люби православного козла, – неохотно отреагировал Харитон.
– Не так все просто… А вот прибить его не мешало бы, чтоб другим неповадно было, – резко заявил Слон. Он особенно язвительно и желчно высказывался о чеченцах, помятуя их мусульманское происхождение. Особенно он ненавидел турок, которых в Осакаровке тоже было немало. Ненавидел же он турок-мусульман, как он объяснял друзьям, потому что, по рассказам его бабушки, в начале века, то есть лет тридцать-тридцать пять назад, они вырезали несколько миллионов ни в чем не повинных армян, проживающих на территории Турции, которую турки когда-то у них же и отняли. Как их можно принимать за людей после этого?
– Жаль, что его, явно посадят в тюрьму, а то б я его сам прикончил, – злобствовал Слон.
– Что ты так разволновался, дружище? Тебе нельзя! Без тебя разберутся. Получит он свое, – успокаивал его Иван, пританцовывая, хлопая в ладоши: старая фуфайка плохо грела, а морозец был приличный.
– И потом, не забывай о его братцах. Их у него трое. И все трое – че-че-н-цы!
– У меня тоже есть братья, – воинственно возразил Слон, – и друзьями, кстати, Бог не обидел!
Митька-Харитон, Иван Балуевский и Алик Аслонян все-таки появились на горизонте, когда будущие шофера заканчивали испытывать нервы своих инструкторов по умению управлять машиной. Дорога была грязная, сравнительно ровная, грузовичок видавший виды, еле дышал и все боялись, как бы он не заартачился и не заглох. Но все обошлось. Ребята успели увидеть, как вел машину Генерал, как плавно затормозил и остановил машину. Инструктор еще с минуту что-то ему говорил и наконец, довольный, но скрывающий это, Генерал, открыл дверь машины и выпрыгнул из нее:
– Привет студентам, – сказал он и пожал каждому руку.
Друзья окружили его, заглядывая внутрь кабины.
– Старенькая, но еще ничего, – заметил смущенно Генерал.
– Ничего, будешь работать образцово-показательно, дадут новую, а то заслужишь и «Студебекера», ты тогда уж не подкачай, старик, а то как-то не престижно будет Генералу ездить вот на такой развалюхе, – заметил Иван, серьезно прохаживаясь около и поглаживая вмятины и неровности машины, – тогда тебе вообще лакированную доверят, вот вспомнишь мои слова, ей-Богу! – Иван даже зажмурился, показывая, как жива в его воображении эта перспектива. Генерал улыбался. Ребята гигикали, посмеивались.
– Ладно тебе, Иванушка, все ты знаешь. Все бы тебе сказки рассказывать, –