– Есть ещё кое-что. Мне звонила жена Бёрна, мало того, что они не могут найти завещание, так и с его личных счетов исчезли все деньги. Их кто-то вывел уже после смерти.
Все реагируют ожидаемым образом: Классик перестаёт жевать, мы со Старым переглядываемся, Михеич не удивляется, видно, Президент поделился с ним информацией как только получил её. Из-за этого только он один выглядит безучастным и продолжает что-то насвистывать себе под нос.
– Да, парни, это не смешно.
– Ты думаешь, кто-то деньги украл? – спросил Старый.
Я повернулся к нему:
– А что, есть другие варианты?
– Я хочу, чтобы мы были предельно честны друг с другом. Вы знаете, что в последнее время Бёрн не доверял никому из нас. Если раньше я хотя бы знал, сколько денег на счету, видел в Тетрадке, то с недавнего времени он перестал делиться со мной и этой информацией. Я только знаю, что он хотел создать трастовый фонд для сына и бывшей жены.
Фонд – это удобно, фонд выступает кошельком, в котором собраны различные средства – движимые имущества, недвижка, даже доли в бизнесе. А самое привлекательное в нём – это отсутствие налога на прибыль, как и то, что имущество в кошельке не может быть арестовано. Надо мне создать семейный фонд, только кого туда включать? Только Макса? С бывшей женой как-то не хочется связываться.
– Пока нет новой, нет и бывшей, – попал Классик в мои мысли.
Я показал ему большой палец.
Из ноутбука послышался голос Михеича:
– Ребят, я это… уже в Питере. Собираю информацию. Скоро вернусь.
Президент махнул рукой, и Михеич отключился.
– Вообще, есть ли вероятность, что Дима жив? – вмешался Классик и, глянув на вытянутые лица акционеров, объяснил. – Чисто теоретически, он хотел выйти из бизнеса, так ведь? Что мы имеем? Личных денег нет, и труп, якобы Димкин, изуродован. А он ли это?
– Не вижу причины для таких инсинуаций, – сказал я. – Ну хотел выйти и вышел бы, кто мешает?
– Согласен, – сказал Президент.
Классик взмахнул рукой: «Это я так. Лирика».
– Хуже всего то, что у Бёрна целых два завещания. Если вы помните, года три назад Димка, разругавшись с родственниками, подписал документ, по которому все его активы после смерти должны быть выкуплены согласно внутреннему распорядку Компании. То есть, исходя из семилетней рентабельности – это ликвидная окупаемость бизнеса, а вырученные деньги должны быть переданы новому наследнику, – продолжил Президент.
– Ну. Справедливо, – сказал Старый.
– Так кто наследник? – поинтересовался я.
– В том-то и дело… Фактически наследником по этой бумаге выступает Компания. Я поясню, по условиям завещания деньги поступают на наш счет с одной оговоркой – мы должны учредить благотворительный фонд имени Бронштейна. Поэтому несмотря на то, что де-юре наследником является благотворительный фонд, он всё равно попадает под доверительное управление Компанией, и, по большому счёту, мы можем делать с деньгами всё, что заблагорассудится.
– Боже мой, –