Рома радостно засмеялся:
– Надо же! Даже я бы так не облажался.
– Вот-вот, а с Вовой Шпаком была история следующая. В лагерь, когда приезжаешь, на работу надо было ходить обязательно, поэтому я заприметил там цех металлообработки. Там схема такая, первые три месяца ты – ученик, то есть никто с тебя норму не спрашивает, и отказа от работы нет. Вот поучились мы и – на тебе! – теперь типа экзамены. Выходит Коля Магадан – «пять», выходит Вовка – «четыре», выхожу я – и «неуд», не сдал. Так вот эти бараны начинают работать норму, а я нет, я ж ученик.
– Так вы, что ли, специально не сдали? – восхитился Рома.
– Ну! Спецом, естественно! Вадик и Вова тогда уважением ко мне и прониклись, они-то вкалывали как проклятые. Прикинь, прошёл где-то год, когда начальник цеха Андреевский, питерский, кстати, тоже, он и сам пятнашку отсидел; глянул на это всё и говорит: «Я знал, что вы тупые, но что вы насколько тупые? Вы реально думаете, что Михеич станок не может освоить? Да вы откройте его личное дело и почитайте!» Вот и накрылась моя схема.
Я раскинулся на заднем сидении «Майбаха». От воспоминаний захотелось курить, жаль, что уже лет двадцать не курю. Нажал на кнопку и опустил стекло. Мне «мерсы» не очень нравятся, но даже я не скажу, что это плохая машина.
Рома не унимался:
– И что, шеф? Вы работать пошли?
– Да, пришлось… Выбрал тогда токарно-винторезный станок, как сейчас помню – ТВ 320, вот стоишь себе, запчасти пиляешь. Я потом неплохо, кстати, наживать там стал, делал пряжки для джинсов «Ли», «Леви Штраус», «Вранглер», потом их продавал за чай.
– Здорово!
– Ну а как, конечно, здорово. У меня глаз-алмаз был, не то, что сейчас. Там сотки миллиметра надо было ловить.
– А со вторым как?
– С Вадиком Петровым?
– Да.
– Сейчас расскажу. Мне в то время туберкулез лёгких поставили, причем не абы какой, а фиброзно-кавернозный. Ты, если не знаешь, пошурши в интернете потом, болячка страшная. Так вот, а выглядел я абсолютно здоровым, вес девяносто килограмм, мощный такой, щёки румяные. Начальник больнички в шоке, как, мол, так. Даже подходил ко мне, говорил: «Душой чую, что ты врёшь! Но поймать не могу». Вот-вот. А Вадька тоже там лежал, имитировал приступы астмы, только его быстро раскололи. Он потом допытывался у меня, как, мол, ты начальника обманул, ведь на рентгене – реальная дыра в лёгких. «Ты что-то путаешь, – говорю. – Болею я». И только спустя много лет я ему правду сказал.
– И как было, шеф?
– Была такая серортутная мазь, от этих всех, ну, не от мошек, а от этих… короче типа от вшей. А была ещё и белая ртутная мазь на основе ртути, ну вот, этим я перед рентгеном всегда себя и смазывал: спереди, сбоку и со спины. Вот тебе и дыра на всё лёгкое.
– Просто обалдеть, – сказал Ромка. – Много вы всего такого знаете?
– Да ты с моё поболтайся