– Смельчака хорошенько отстегать плетью, – распорядился Ак-Ходжа, – Деревню сжечь.
– Будь моя воля, я бы их всех повесил, – вымолвил Айдар и принялся стегать мужика плетью.
– На подобные расправы наш чубатый друг черезчур уж горазд, что тут скажешь! – с насмешкой сказал Азат, намекая Байондуру на Айдара.
Ордынцы принялись грабить и жечь деревню, и к вечеру от неё осталось лишь пепелищё.
Раздражённый произошедшим событием, посол доехал до Переяславля-Рязанского* и сразу же потребовал к себе Рязанского князя. Олег Иванович явился немедленно. Прошло всего месяц, как он возвратился на своё княжение, признав себя младшим братом Московского князя Дмитрия и поклявшись ему «руку его ворогов впредь не держать»*. В то же время Олег Рязанский панически боялся ордынцев*, которые почти ежегодно опустошали его княжество. Этот суеверный страх перед Ордой*, являлся основной причиной всех его политических ошибок, причинивших столько зла русской земле. После Куликовской битвы он также не верил, что Москва способна успешно защитить Русь от ордынских нашествий, а так как его княжество лежало на пути этих набегов первым, то Олегу Рязанскому не хотелось рисковать.
Олег Иванович покорно принял разнос от Ак-Ходжи, оправдывался перед ним как мог, и поклялся «всегда быть его пресветлому величеству, хану Тохтамышу, преданным слугой».
Простояв в Переяславле-Рязанском четыре дня и получив от Рязанского князя богатые подарки для себя и Великого ордынского царя*, повеселевшей Ак-Ходжа со своим посольством отправился дальше. Но прежде чем ехать в Москву, ему ещё захотелось наведаться и в Нижегородское княжество, которое находилось в стороне от путей, связывавших Рязанские земли с Московскими, и попугать там урусов*.
Миновав земли Мокшей*, Ак-Ходжа вступил в пределы Нижегородского княжества и сразу понял, что самое неприятное ещё только начинается. За постоянные набеги и грабежи, здесь Орду* ненавидели особенно люто. Не в пример рязанцам, нижегородцы обычно в долгу не оставались. Они отвечали частыми мятежами и беспощадными избиениями ордынцев*, как по разным причинам постоянно проживающих в Нижнем Новгороде, так и случайно там оказавшихся. Страха перед Ордой* здесь и прежде не было, а после Куликова поля нижегородцы были уверены, что её владычеству пришёл конец, и поэтому, появление вооружённого отряда ордынцев, проявлявшего ещё большую наглость чем прежде, вызывало особенное негодование, что в подобном случае и следовало ожидать.
В первом же нижегородском селе, куда зашли ордынцы*, их встретили такой открытой враждебностью, что Ак-Ходжа приказал бить плетьми без разбора всех мужчин, а село разграбить. Но во втором селе, вышло ещё хуже. При вьезде ордынцев*, здесь все продолжали заниматься своими обыденными делами, словно и вовсе не видели ни самого посла, ни его нукеров*. Поведя сузившимися от гнева глазами, Ак-Ходжа остановил их на коренастом мужичке, который стоял в шапке и спиной к послу,