Трясясь от беззвучного смеха, Бесс обняла Ханну за плечи.
– Пошли, дитя. Я там тебе ужин собрала.
Перед тем как они вошли в кухню, Бесс посерьезнела и мельком взглянула на второй этаж. Голос ее прозвучал как-то странно, когда она сказала:
– Похоже, старому Стритчу полегчало. Он быстро очухается, да поможет нам Бог!
Через два дня Ханна узнала, что именно Бесс имела в виду.
Следующим вечером Стритч также не появился в таверне, и все шло хорошо. Нелл старалась избегать Ханну, а Ханна, в свою очередь, начала разбираться в своих обязанностях еще лучше. Монет от посетителей этим вечером она не получила и знала, что не стоит ждать подобных вещей каждый день.
Однако случилась одна неприятность. В таверну зашел Сайлас Квинт. Ханна с ним не заговаривала, даже обходила стороной скамью, где он сидел, и ему приходилось самому ходить за выпивкой к стойке.
В какой-то момент, возвращаясь на место, он преградил Ханне дорогу и схватил ее за руку железной хваткой.
– У тебя даже доброго слова не найдется для старика-отца, барышня?
Ханна вырвала руку.
– Ты мне не отец. К тому же зачем тебе со мной разговаривать. Ты же меня продал.
Квинт сурово нахмурился.
– Слышал я, что мистер Стритч уже несколько дней с постели не встает. Погоди, вот он поднимется, и тогда тебе будет не до благородных манер, барышня.
Когда на третий день вечером за стойкой появился Амос Стритч, атмосфера в таверне резко изменилась. Он следил за всем острым глазом. Когда один из посетителей дал Ханне фартинг, он потребовал его себе, как только девушка в очередной раз подошла к стойке.
– Все оставленное на столах принадлежит мне, девка. Заруби это себе на носу. Глаз у меня острый, от него ничего не скроется. Еще раз замечу, что прикарманиваешь мое, отхожу палкой.
Когда таверна закрылась, и девушки собирались уходить, Стритч крикнул из-за стойки:
– Эй, девка! Да, ты, Ханна! Иди сюда.
Ханна, глядя опасливо, подошла.
Стритч выглядел чертовски довольным, его красное лицо расплылось в уродливой ухмылке.
– Живо ступай на кухню и скажи Черной Бесс, чтобы собрала мне поужинать. Потом подашь его ко мне в комнату.
– Я, сэр?
– Да, ты. Да пошевеливайся. Я устал ждать.
С колотившимся от дурных предчувствий сердцем Ханна вошла в кухню и сказала Бесс:
– Мистер Стритч хочет, чтобы я принесла ему в комнату ужин.
Бесс замерла, прищурив глаза.
– Правда? Старый греховодник, вот кто он. – Она отвернулась и пробормотала: – Будь у меня селитра, я бы ему показала.
– Что-что?
– Ничего, милая, ничего.
Пока Бесс накладывала на тарелку еду, Ханна успела наскоро перекусить. Бесс, похоже, собиралась возиться вечно. Ханне хотелось, чтобы повариха поторопилась. Она страшно устала, ей хотелось улечься на тюфяк.
Наконец, ужин был готов. Бесс молча протянула тарелку Ханне, стараясь не пересекаться с ней взглядом. Озадаченная поведением Бесс и немного обидевшись, Ханна вышла из кухни.
Если