Он неторопливо чиркнул зажигалкой, с наслаждением затянулся, и развалился в кресле, вытянув по ковровой дорожке свои тощеватые ноги. Медленно выпуская струи сигаретного дыма, он задумчиво смотрел на девушку.
– Не помню я тебя, – наконец произнес он негромко. – Музыкантов – помню, как они подсели ко мне за столик – помню, как обещал статью написать про них – помню, как пили за их последний альбом, – он назидательно поднял вверх указательный палец, – за каждую песню большую такую стопку коньяку – помню! А тебя… – он сгримасничал, ужимкой не совсем еще протрезвевшего человека, – а тебя, краса, черная коса, вот не помню! Ты кто?
– А как ты потребовал гитару и залез на стол, помнишь? – таким же дерзким тоном, спросила девушка и вопросительно вскинула вверх подбородок. – Что ты там хотел петь? Группа крови на рукаве, – передразнила она его нараспев, подражая его пьяной вчерашней интонации. – Не жлобись, дай сигарету!
Он лениво протянул руку, взял со стола все ту же пачку сигарет с лежавшей на ней зажигалкой и бросил на кровать.
– Мог бы и подальше, – проворчала девушка и наклонилась вперед, сверкнув белизной оголяемых ног. Зажав ладошкой пачку, она вернулась в исходное положение, но поправлять съехавшую простыню на ногах не стала, видно решив, что приличия можно уже и не соблюдать.
Он напряженно следил за ней, докуривая сигарету. Боль в голове постепенно проходила.
Закурив, она закинула ногу на ногу, и насмешливо посмотрела на него.
– Ну что, не вспомнил, певец? – колко произнесла она и шумно выдохнула воздух, выпуская из себя смесь дорогого табака и хорошего, выдержанного коньяка, который они допивали вчера уже в номере. – Да расслабься ты уже. Официанткой я работаю в баре, Лена меня зовут. Пока музыканты не ушли, ваш столик другая девчонка обслуживала, – лениво изрекала она, плавно выдыхая из ноздрей сигаретный дым. – А когда все разошлись, ты остался один за столиком и был уже прилично накачанный. В зале осталась одна я да бармен…
– Стоп! – внезапно вскричал он и вскочил. – Камера! Где черная сумка на ремне?! Там была камера!
– Да не колотись ты, – девушка сделала такой же ленивый взмах рукой в сторону окна. – Вон она, на подоконнике лежит. Если бы я ее вчера не взяла, профукал бы ты ее как пить дать! И начальник бы тебя уволил!
– Я сам себе начальник, – пробормотал он облегченно и резким движением руки, сбросив с себя на пол покрывало, все еще слегка пошатываясь, прошел в сторону ванной.
Он уже принял душ, и, обернув вокруг талии банное полотенце, стоял перед зеркалом, суша волосы феном, когда дверь открылась и мягко щелкнув ручкой, вернулась в исходное положение. Он посмотрел в зеркало и увидел позади себя, закутанную в простыню, стоящую у двери девушку. Она, ступая босыми ногами по мокрому и холодному полу, игривой походкой, плавно покачивая круглыми бедрами, подошла к нему и, сбросив простыню себе под ноги, прижалась сзади обнаженным телом.
– Может