– Что, такая богатая дама? Хорошо подают?
– На батончик хватит.
Марка достала две пачки жевательных пастилок из заднего кармана джинс.
– И на это?
– И на это.
Кикиморка резво крутанулась на пятке и схватила первую попавшуюся бутылку с полки. Атка присмотрелась и различила смутно знакомые иероглифы страны Солнца.
– Соевый соус тебе зачем? – нахмурилась Атка.
Марка изумленно уставилась на литровую бутылку, но эта ошибка ненадолго поколебала ее воинственный настрой.
– Мне – надо!
– Ты пытаешься в этом убедить меня или себя?
Марка молча положила соевый соус в корзину и скользнула рассеянным взглядом по полке со всякими экзотическими добавками. Обычно так оно и происходило. Марка уступала чаще, и Атка была ей за это благодарна.
– Что у тебя? – невнятно спросила кикиморка.
– Прости, что?
– Что тебе от меня нужно? Ты берегиня с деньгами, поклонниками и купаешься в людской благодарности. У тебя есть место в Совете. А у меня нет ничего, совсем ничего. Так что тебе от меня нужно?
Атка положила руку Марке на плечо и мягко подтолкнула ее в сторону кассы. Кикиморка неохотно, но все-таки подчинилась. Хоть и нахохлилась, но зашагала в сторону выхода, демонстративно спрятав руки в карманы. Ей, темной, силы и задор давали мелкие проказы, вроде воровства шоколадок, и Атка это знала, но не могла смотреть на кражу равнодушно.
– Для начала, у тебя теперь есть литр соевого соуса, который тебе нужен, – сказала Атка, когда расплатилась и укладывала покупки в бумажный пакет с круглым зеленым логотипом. В кошельке осталась одна мелкая купюра и три монеты, и жадные зеленые глаза Марки это подметили. В их темной глубине зажглось молчаливое удовлетворение. Какую-то другую берегиню это могло бы оскорбить, но Атка воспринимала Марку скорее как подростка, чем как противника, и на многое смотрела сквозь пальцы.
– Да, а вот у меня-то денег не водится, – очень натурально закручинилась кикимора, когда они вышли из магазина, и люди уже не могли их услышать. – Вот ты уйдешь, а назавтра мне опять воровать придется.
– Ох, Марка, даже если я дам тебе денег, ты ведь не переменишься. Да и меня по головке не погладят, если о том узнают, – спокойно сказала Атка. Не то чтобы ей было в самом деле жаль нарезанной цветной бумаги, но так уж вышло, что темные быстро смекнули, что в обмен на бумагу и бросовый сплав металлов люди готовы отдать все, что угодно. Атка хоть и была «неправильной» берегиней с большим опытом накопленных ошибок и провинностей, но не настолько неосмотрительной, чтобы так буквально нарушать Договор.
Даже ради ледяных глаз Макса, обреченного стать зимним мужем Мары.
Хотя, если подумать, она уже делает это ради него. И Марка это понимает, потому и смотрит так.
– А меня, думаешь, погладят, если узнают? – без улыбки спросила Марка и подняла голову к пасмурному небу. Пока