Ошибка берегини. Екатерина Владимировна Близнина

и воняла горелой кровью земли. Атка сдвинула стекло, чтобы пустить в салон немного свежего воздуха, и стало легче. Самую малость, но Атке и того было довольно. Она давно научилась ценить полутона и нюансы – быть может, даже находила большее удовольствие в глотке свежего воздуха в душном ревущем и воняющем автобусе, чем в парке, но в таком нелепо было бы признаться вслух. А может, все удовольствие было вовсе не в самом автобусе – как ни посмотри, жутко некомфортном – а в предвкушении вечера в уютном логове Марки. Там был настоящий хаос, но Атке нравился такой искренний хаос.

      Еще бы не возвращаться мыслями к Максу ежеминутно и не думать о том, кто он такой, – было бы совсем расчудесно!

      * * *

      Кикиморка встретила берегиню на остановке «Яблоневый сад». Она вышла, как всегда, с зонтиком и опиралась на него, как на трость. В этот раз зонтик был новый, прозрачный, как стекло, и будто навсегда хранящий в глубине мятых складок капли дождя. Марка по-детски почесывала носком кроссовки загорелую лодыжку и неудержимо зевала – не проснулась толком ночная пряха, когда почуяла, что к ней в гости светлая пожаловала.

      – И спала бы, – мягко укорила ее Атка, наклоняясь, чтобы обнять кикиморку. Черные с зеленым отливом волосы торчали на стриженом затылке, как мягкие колючки, и щекотали нос отчетливым запахом тины. – Я знаю, что ключ под ковриком рядом с фикусом.

      Марка задумчиво почесала нос, на котором выцветали конопушки.

      – Так и боялась, что Атка без гостинца, – укоризненно протянула она, обращаясь к своему зонтику. – Правильный кофе все любят, но у Марки нет своих плантаций, и никто не дарит Марке хорошие зерна.

      Атка усмехнулась и растрепала любительнице кофе непокорные волосы на макушке.

      – А швеи твои? Неужто не пьют кофе целыми днями?

      – Они чаи теперь травяные гоняют, от кофе у них давление, – вздохнула Марка и укоризненно посмотрела на свой зонт, будто это он был виноват в том, что травяные чаи такие невкусные. – А Леся ушла насовсем.

      – Это её? – сочувственно спросила Атка. Любимый зонт Марка меняла в исключительных случаях и причина чаще всего была в том, что кикиморка теряла кого-то, к кому успела привязаться.

      Отвечать она не стала, только отвела взгляд. Скорее всего, зонтик Марка просто утащила из Лесиной квартиры на память. Марка часто таскала у людей нужные вещи и некоторое время носилась с ними, как влюбленная, а потом остывала. Иногда оставляла их на улице – это у нее называлось «подарить сорокам», но чаще вещи прорастали в ее логове, где за два десятка зим образовался настоящий творческий беспорядок, который Атка про себя называла «филиал изначального Хаоса».

      Кикимору следовало срочно отвлечь от грустных мыслей, и Атка знала наилучший способ.

      – Идем, выберешь себе гостинец по нраву. Да не стесняйся просить много, я за гаданием и советом к тебе пришла, не поскуплюсь.

      – За советом ко мне? – насмешливо фыркнула Марка, бросив короткий острый взгляд из-под колючей челки. – Я мелкая