Ты задумчив, ты бледен? Боюсь я за счастие наше.
Но не пугайся, мой друг, и не верь нашим женским сомненьям
И беспокойствам: у женщин сплелись так глубоко
Страх и любовь; всей душою отдавшись сердечным волненьям,
Всею душой мы трепещем пред грозным велением рока.
Иль не любовь и не страх, или крайность того и другого…
Ты любовь мою знаешь, пойми же и страх мой, – со страстью
Он неразлучен. Чем больше она – тем и страха слепого
Больше, – чем более страх, тем больше любовного счастья.
Да, моя радость: мы скоро расстанемся – гнетом
Тяжким мне жизнь моя стала, и жизни слабеют основы.
Ты здесь останешься в мире, любовью, почетом
Окружена, и быть может, супруга другого
Выберешь…
Стой! Пусть проклятье
Мне на главу упадет! Разве это любовь?
Кто отдается другому супругу в объятья,
Тот проливает супруга законного кровь!
Это должно быть горько, горько!
Гнусный расчет и не более – выбор другого супруга,
Но не любовь! И когда я его лобызаю,
То поцелуем на брачном одре убиваю
Снова умершего некогда друга.
О, убежден я вполне – веришь ты в речи свои.
Но ведь намереньям нашим часто грозят разрушенья,
Часто они забываются, сильны они в миг рожденья,
После слабеют, хилеют, силы теряют свои.
Так на деревьях плоды: на ветвях крепко держится плод;
Но созревает – и собственной тяжестью вниз упадет.
Это всегда так бывает: долг наш забудется нами,
Коль кредитором его не другие, а только мы сами.
Что, под влиянием страсти, мы часто себе обещаем,
Тем (если страсть промелькнет) мы потом беззаботно играем.
Радость и счастье чем глубже, тем их проявленье сильней;
Могут они человека сгубить тем полней и верней.
Счастье любви ведь скорбями сменяется вечно, –
Искупают друг друга они, волочась чередой бесконечной.
В мире имеет конец все земное. И страсти людские
Тоже иссякнут, и следом идут только скорби земные.
Ведь неизвестно, что правит: счастье любовью ли жгучей,
Счастьем ли правит любовь, как монарх всемогущий.
Если вельможа падет – все друзья его вмиг разбегутся.
Занял бедняк его место – в друзей все враги обернутся.
Так и любовь: там, где счастье, там, смотришь, – она.
Дружба дается тогда, если людям она не нужна.
Если в нужде кто прибегнет к неверному другу – тогда
Встретит врага он. Так всюду ведется, всегда.
Битва идет вековечная между судьбою и нами,
Мы – господа лишь мечты, а никак не грядущих деяний.
Мы постоянно обмануты грезою наших желаний,
Мыслью мы