Хьюдоги. Анастасия Окада

хозяина, который выхвалялся перед своими покупателями, дескать мой хлеб ест сам Петр III, а вы –  нищеброды, удостоились брать после него! За что однажды поплатился тюрьмой и обыском своего дома. Тогда то Георгий, обнюхавши одного из стражи, украл ключи от темницы и вызволил хозяина, удостоившись его изумлением. Потому хитрый Георгий, воспользовавшись его глупостью, заработал постоянную возможность честно воровать хлеб и таскать со стола. При этом Георгий был одним из тех лазутчиков, что быстро хватали новости и уносили их в чащу для Тома. Одна из таких новостей была о том, что в городе распространилась эпидемия холеры, а значит количество гуманоидов поубавится. А вторая, что жители поговаривают, будто на городской свалке развелось множество сирот и все они бездомные дети, что выживают да мрут из-за бездействия Царя. Эти слухи докатились до Петра III:

      – Люди бунтуют мой государь!

      – Люди всегда бунтуют!

      – Люди говорят, что ваше правление довело до того, что матери выбрасывают новорожденных на помойку, ибо им нечем их прокормить!

      – Мне то что до этого?

      – Поговаривают, что на городских свалках живут сироты и проклиная Вас Ваше Высочество, затевают бунт!

      – Живо всех поймать, отпороть, отмыть и в монастырь! Пусть молятся Богу за царя, что спас и помиловал их жизни.

      Запыхавшийся Георгий, положив буханку прямо в мои руки, неустанно лаял и передавал слово в слово, что слышал от другого лазутчика который служим придворным псом при дворце Императора. И я, покорно пошёл пешком по тропинке, что вела в самые дебри леса – дабы передать сие послание Тому. Нашёл я того, когда уже смеркалось и доедая остатки мякиша, не собирался идти обратно. Ведь скоро наступит глухая ночь. Распоряжение Тома было коротким – наслать стаю Диких Псов на солдатов Петра III. Я  улёгся калачиком на траве, а псы рванули словно одичавшие лошади в сторону помойки и я лишь слышал, как их лапы топчут землю. Под рокот их многоногой армии я уснул и проснулся посреди глухой ночи. Из земли до меня доносились крики, вопли и звуки выстрелов. Я подскочил и будто ошпаренный кинулся в сторону свалки. За мной уже бежал Том и обогнав, скрылся из виду. Я лишь слышал его дыхание и стук собачьего сердца, что выпрыгивало из груди. Бежал я час или полтора и очутившись у начала опушки, завидел, что ту охватило пламенем. Псы разбегались кто куда, а помойка воняла. Укрывши следы врагов чёрным дымом, она сбивала с толку Диких Псов, а меня и вовсе заставила потерять сознание. Надышавшись угарных газов я лежал посреди опушки, а псы бешено носились, туша хвосты и снова бросались в огонь, получая в нем не только ожоги, но и раны от выстрелов. Отчаянным визгом и воплем детей была переполнена свалка, но я ничего этого не мог видеть, потому как пролежал без сознания всю ночь.

      Пришёл в себя рано утром, когда на меня вылили ведро воды и я оказался связан. Со всех сторон доносились стоны и я не сразу понял, что мы уже далеко от свалки. Я слышал человеческие голоса, что смешались со знакомыми