– Лео, – шепчет она, проводя пальцами по мышцам моего пресса. – По шкале от одного до десяти, насколько сильно ты зол на меня сейчас?
Сложно цепляться за гнев, когда в крови полыхает похоть, но ей это знать необязательно.
– Около ста.
Мой голос хрипит от желания, член пытается прорвать дыру в шортах. Я не могу повернуться. Не в таком виде. Я не смогу не реагировать.
Не хочу испытывать этого к ней.
Ведь она никогда не будет моей.
Бороться со своими чувствами – это ежедневный вызов, к которому я привык.
Мне нельзя поддаваться чувствам. Нам нельзя.
Так что я лучше буду любить ее на расстоянии, защищая как только возможно – от страданий и от себя.
Она не знает, как сложно было устоять в прошлое воскресенье. Когда она разделась и прижалась к моим губам, мне пришлось посадить в клетку внутреннего зверя, рвущегося присвоить ее. Если позволю себе попробовать хотя бы раз, то погибну навсегда, и у меня больше не будет сил держаться от нее подальше.
Значит, я должен бороться.
Ради нас обоих, даже если она решительно настроена заставить меня сдаться.
– Лео. – Нат выходит из-за моей спины и встает передо мной, и я до боли стискиваю зубы. – Посмотри на меня.
Она кладет свою маленькую изящную ладошку мне на грудь, и ее прикосновение будто прожигает кожу насквозь.
– Пожалуйста.
Ее искренняя просьба бьет прямо в сердце, и я поднимаю голову, не в состоянии отказать. Резко втягиваю воздух, пожирая ее взглядом. Эти груди – совершенство. Большие и круглые, с торчащими розовыми сосками, и мой язык по собственной воле облизывает губы. Член под шортами напрягается, когда я представляю, как вбираю ее сосок в рот, а руки наслаждаются роскошными изгибами.
– Прости, – добавляет она, вырывая меня из похотливого тумана. – Мне не следовало уходить с ним.
Она отводит взгляд, и я напряженно замираю.
– Он сделал тебе больно?
Мой голос полон муки, и я смотрю на ее лицо, ища правду в бездонных глазах.
Она качает головой.
– Нет. Просто действовал слишком быстро.
Конечно, потому что он урод, который не думал о ее потребностях. Нат всю жизнь жила под присмотром, и она неопытна. Ей нужны ласка и медленное познание своей сексуальности.
Которые я с радостью дал бы ей, но не могу.
И я знаю, что Греко тоже не даст ей этого.
В тот же миг мой гнев разгоняется до максимума.
Из горла вырывается животный рык.
– Я оторву ему все конечности.
– Нет, не надо.
Нат собирается убрать руку, и я накрываю ее ладонь своей, не готовый терять тепло этого прикосновения.
– Он трогал тебя здесь?
Я осторожно кладу руку на ее грудь, туда, где сердце бешено бьется мне в ладонь. Черт, кожа Наталии мягкая как бархат, и я никогда никого не хотел так сильно, как