Меню не баловало разнообразием. Впрочем, есть не особо хотелось – сказывались сэндвичи и вино. Поэтому я ограничился салатом «цезарь» и бутербродом с форелью. Майк, судя по комплекции, мог позволить себе гораздо больше, и я нисколько не удивился, когда он заявил в заказе винегрет, пельмени со сметаной и бульон с гренками. Евгений и вовсе не открывал меню, выбрав только кружку пива и рыбную соломку.
Вообще гостей не набралось бы и десятка. За соседним столиком тихо беседовала пожилая пара, словно сошедшая со страниц романа, у второго окна коротал время в одиночестве худощавый паренёк в неприглядном костюме и больших очках, да ещё у самой стойки расположилась компания из двоих мужчин среднего возраста и двух дам, расфуфыренных, словно на театральную премьеру.
Едва я приступил к расправе над «цезарем», как на ресторан снизошло явление. Возглавлял его тот самый лысый тип, отчаянно не понравившийся мне ещё в курительной. По левую руку его вышагивала молодая… как бы сказать, леди, почему-то вызвавшая у меня ассоциации с селёдкой – то ли из-за вытянутой фигуры, почти лишённой женственных изгибов, то ли из-за облегающего серебристого платья. Почти за её спиной, зыркая исподлобья и пряча голову в воротник бархатного жакета, шла девушка лет семнадцати. Чувствовалось, что ей совсем не по себе, и что она с гораздо большим удовольствием оказалась сейчас топлесс в разогретом и задымлённом рок-клубе, чем здесь, среди незнакомых людей, затянутая в строгую юбку-карандаш и белую блузку под бархатом, с трудом балансирующая на тонких каблучках.
Отец семейства с размаху грохнулся на стул и обвёл ресторан взглядом инквизитора. Его супруга поправила белоснежную волнистую причёску и аккуратно, даже, пожалуй, манерно, приземлилась за столик. Девушка села на самый краешек, почти не придвинув стул, словно готовая в любой момент сбежать.
Сначала мне показалось, что сейчас разразится скандал – слишком уж свирепый вид был у лысого. Но он на удивление вежливо сделал заказ и завёл спокойную беседу с женой.
Я выдохнул и отодвинул пустую тарелку. И едва успел ощутить вкус слабосолёной форели и творожного сыра с зеленью, как в ресторан вошла ещё одна гостья.
Длинная, тощая старуха с пучком седых волос и острым, будто кирка, носом, одетая в бесконечное чёрное платье с золотистой вышивкой, отбила у меня аппетит одним только своим появлением. В её глазах чернела бездна, и я пожалел, что пересёкся с ней взглядом.
Странно, но схожее впечатление эта ведьма произвела только на лысого. Он как будто съёжился и слегка побледнел.
– Вот ведь какая колоритная мадам, – шепнул Джон. – Уверен, в её заказе будут запечённые Гензель и Гретель.
– А ведь когда-то с ней кто-то спал, – так же тихо сказал Майк.
– Вот уж не уверен, – покачал я головой. – На всю жизнь заикой остаться можно.
Старуха медленно обвела взглядом зал, подошла к лысому и негромко, но отчётливо сказала:
– Тебе не