Фонтан позади меня тихо журчал, сиреневая вода лилась на маленькие кувшинки. От него пахло приторно-сладко, как нектаром. Я осторожно опустила палец в воду, и, к моему удивлению, кожу начало немного покалывать. Я лизнула палец – он был восхитительно сладкий, как мед.
– Это нектар дерева хана, – тихо произнес голос справа от меня. – Любимое лакомство в Кёльчхоне.
Вздрогнув, я поспешно вынула палец изо рта и встретилась с мудрым взглядом Кана.
Он опирался на посох и улыбался.
– Здравствуй, Лина. – Кан с непонятным мне выражением глянул на песочные часы на моей шее.
– Здравствуйте. – Я настороженно смотрела на него, вытирая палец о ханбок.
– Руи сказал, что в наказание тебя сегодня утром отправили работать на кухню.
Его голос звучал нежным шепотом, но при этом в нем чувствовалась стальная твердость, которую я сразу заметила.
– Да. – Я поежилась под его тяжелым взглядом, который будто спрашивал: «Ты закончила так скоро?» – Но меня отпустили.
– Отпустили? – Кан приподнял бровь, явно не поверив мне. Но, похоже, эта тема его мало волновала. – Ты выглядишь усталой. Насколько я понял, Руи разместил тебя в гостевой. Тебе понравилась комната?
– Довольно прилично, – пробормотала я. – Не помешало бы, конечно, еще побольше украсить стены. И кровать малость жестковата.
Это была чистая ложь. Кровать была самой удобной из всех, на каких я когда-либо спала в своей жизни. Но, по-видимому, Кану не нужны были мои разъяснения.
– А. Ну тогда прошу прощения. – Кан тихо рассмеялся. – Полагаю, ты уже изучила наш дворец?
Я молча пожала плечами. Кан посмотрел на меня выжидающе, но, видимо, понял, что ответа от меня не получит.
– Ты, должно быть, ищешь своего хозяина Конранда Калмина?
– Неплохо было бы убедиться, что он еще жив, – пробормотала я, надеясь, что он предложит мне помощь.
– Ясно. Тогда идем, я отведу тебя к нему.
Кан позвал меня легким кивком головы. Я поднялась с места, чувствуя, как желудок ухнул куда-то вниз.
Калмин. Я иду, чтобы увидеть Калмина.
– Спасибо. – Я спрятала за спину дрожащие руки.
– С течением времени ты узнаешь дворец как собственную ладонь, – сказал Кан, пока мы поднимались по лестнице. – Но тебе он пока представляется мириадами запутанных поворотов.
Я покосилась на картины, которыми были увешаны зал и коридор, и мое внимание вновь привлек змей, обвивающийся вокруг гнилого винограда. Заметив мой взгляд, Кан слегка наклонил голову.
– Руи всегда питал любовь к искусству. – В его голосе зазвучало легкое беспокойство, а взгляд стал серьезным и печальным. – Ты обратила внимание, что дворец полон различных произведений искусства? Тебе нравятся произведения искусства?
Неожиданно на меня нахлынуло чувство вины за гобелен, который я искромсала на кусочки. Но я заставила себя насмешливо улыбнуться:
– Только