Я услышала собственный голос, полный ужаса, который кричал: «Стой! Ынби, стой! Где ты это взяла?»
«Юнхо дал, – капризно ответила она, с нежностью прижимая кинжал к себе. – Подарил».
«Подарил?..»
Мой изумленный голос тает, и я слышу звуки другого голоса, мягкого и ласкового. Чара.
«Лина, дорогая, обольщение – это тоже искусство».
«Работа. И не для слабонервных, – добавила Крис, появляясь. Ее алые губы задумчиво сжаты, глаза сверкают, как темные изумруды. – Но природа одарила тебя всем необходимым, любовь моя. Сан не сможет устоять перед тобой».
С каждой слезой, катившейся по моим щекам, я падала все быстрее и быстрее. Я закрыла глаза, стараясь отдалиться от их лиц, но меня пронзали еле слышные слова.
«Я знаю, что ты никогда не позволишь, чтобы с Когтями что-то случилось. Обещай мне, Лина. Обещай мне, что ты поведешь их за собой…» – прозвучал грубый голос Юнхо, одновременно суровый и теплый.
О боги…
Я кричала, погружаясь в эти воспоминания, в эти кошмары…
Вдруг совсем другой голос, коварный и сладкий, прервал мое падение. Он отрезвил меня от воспоминаний и вернул на улицы Сунпо. Я сжалась от боли, всхлипывая, зажимая рот, чувствуя, как подступает к горлу тошнота.
Голос Калмина эхом прозвучал у меня в голове: «Что ж, Син Лина. Ты досталась мне в наследство».
Я прижалась лбом к холодной земле.
Сан. Чара. Юнхо. Крис.
Они мертвы, их больше нет… Но я все еще здесь. Все еще здесь, со своей абсолютно никчемной жизнью, и мои руки по-прежнему обагрены их кровью.
– Мне жаль… мне так жаль, – всхлипывала я.
Но в этих словах не было никакого смысла, они ложились холодным пеплом на мои губы.
Лишь тишина ответила мне.
Мысль покинула меня, издав напоследок довольный смешок.
С опухшими глазами и помутившимся взором, вся дрожа, я поднялась на колени и вытерла нос рукавом туники. Другая рука нырнула в карман штанов, нащупывая зажигалку и последнюю сигарету. Я приберегла ее на тот самый случай, когда нужно будет снова почувствовать дым, обволакивающий легкие, и горький вкус халджи, чтобы прогнать горе и чувство вины, засевшие внутри. Он был нужен мне, чтобы найти силы подняться и броситься к Ынби, укрыть ее от этого жестокого мира и защитить собственными костями, плотью и кровью.
Я уже почти поднесла сигарету ко рту, когда холодный ночной ветерок принес мне тихий коварный смешок.
Все мое тело оцепенело.
Ветер, треплющий мои волосы, наполнился ароматом лакрицы и цветущей сливы. Когда он обвился вокруг моей шеи, кровь словно превратилась в лед.
Это был он…
Я вскочила на ноги, молниеносно поменяв свою драгоценную сигарету на кинжал, который направила на пару хитро поблескивающих глаз. На меня смотрел тот самый токкэби, которого я встретила этим утром.
– Привет,