– Конечно, – я про себя хмыкнул, так как специально говорил о солнечном затмении, ведь по-любому такие случались и в древности, – какой мне смысл врать тебе?
Он стал перечитывать свиток вслух, где описывалось это событие, а я лишь виновато морщился и извинялся.
– Это на многое проливает свет, – наконец закивал он, – верования наших предков не были ошибочными! Ты сейчас подтвердил это.
– Упс! – я закрыл рот рукой. – Я опять, похоже, проболтался. Мне достанется от отца по возвращении.
– Ах, – сокрушался он, – жаль, тебе нельзя ничего рассказывать о загробном мире, это было бы так ценно для нас.
– Да я и так уже тут наболтал на парочку сжиганий заживо, – поморщился я от его слов, – но я же не виноват, что эта драная кошка меня заставила занять чужое тело. Мне будто заняться нечем, кроме как его охранять.
– По прибытии я обязательно принесу много жертв богине Бастет, – очень серьёзно сказал он, – что послала к нам именно тебя. Ты ответственно подходишь к делу, и лучшего хранителя тела моего любимого царя я не мог и пожелать.
– Главное, чтобы Амон думал так же, – поморщился я.
За подобными разговорами мы и прибыли в город Бубастис, который уже ожидал прибытия двух царей. Снова играли флейты, странные плечевые полуарфы со струнами, а также систры, ещё более загадочного вида ударные инструменты, звучавшие для меня как бесконечный звон маленьких металлических тарелочек, без определённой тональности. Как мне тут же объяснил визирь, этот инструмент являлся главным атрибутом власти Бастет наравне с анхом.
– То-то я думаю, почему мне это не нравится, – сообщил я ему, морщась словно от боли.
– Царь вчера вечером мне сказала, что мы сразу поплывём к храму Бастет, – сказал он, – он находится на острове, так что нам никто там не помешает. Только на обратном пути заночуем в городе.
Я пожал плечами и стал просто смотреть, когда один из кораблей причалит, а вышедший из него важный сановник скажет эту новость народу, а мы тем временем проплыли мимо всего этого прямо к высившемуся посередине реки острову, огибаемому с двух сторон Нилом.
– Мы сходим здесь, – оповестил меня визирь, – пойдём туда лишь небольшим количеством людей.
– Сейчас, только обуюсь в сандалии, – согласился я с ним, пройдя в крытую часть корабля на корме, и, наклонившись, чтобы завязать солдатские сандалии, с которыми не расставался до сих пор, заодно потёр их и ноги соком выжимки от валерианова корня, которого насобирал как раз до отъезда из Мемфиса. Вымыв руки, я вернулся на палубу и как ни в чём не бывало стал ждать, когда мы причалим к небольшому пирсу, где нас встречали четыре жреца с накинутыми на плечи чёрными шкурами пантер, а также в масках кошек. Также всюду, где я только мог видеть, были сотни, тысячи кошек. Они бродили, дрались, занимались любовью, в общем, вели обычную жизнь, только в окружении тысяч сородичей.
Настала очередь нашего корабля, и к причалу скинули деревянный