– Полетели, пичинно, нас ждут великие дела.
Лоренсо смеялся.
– У Джузеппе нет своих детей, – сообщил он мне. – Зато есть восемь воспитанников. И этот – явно не последний.
– Вы собираете под свое крыло детей? – догадалась я.
– Да. Сирот или увечных. Пеппо хромой, от него отказались богатые родители. У Марко проблема с глазами, я нашел его на площади, просившего милостыню. Лечим. Двух малышек я забрал из публичного дома. Впрочем, неважно.
– А я? Меня вы тоже… спасли?
– Ну разумеется, – усмехнулся Лоренсо. – Замок большой, места много. Если мы не найдем вашу семью, мадонна, останетесь здесь.
– И вам не страшно? – удивилась я. – А вдруг я и вправду ведьма? Или убийца? Или… ну не знаю… куртизанка!
Лоренсо откинул голову и захохотал. Нет, заржал как конь.
– Я на все согласен, мадонна, – наконец выдавил он из себя. – Кстати, представьтесь уже, наконец. Или вы потеряли память?
– Зинаида, – сморщила нос я. Никогда не любила свое имя.
– Донна Зинаида… это красиво и необычно, – склонил голову Лоренсо. – Как и вы сама. Я покажу вам ваши покои, донна. Кстати, если вы решите меня заколдовать… или убить… или еще что-то сделать, то моя спальня совсем рядом. За стенкой.
Как мило!
На меня вдруг навалилась страшная усталость. Даже язык онемел. Хотелось лечь и закрыть глаза.
Я пошатнулась, невольно ухватившись за плечо моего проводника, но ослабшие пальцы соскользнули с гладкого шелка рубашки. Ноги подкосились. От бесславного падения на каменный пол меня спасли мужские руки. И снова Лоренсо несет меня – уже второй раз за день!
Кровать из темного дерева с резными столбиками и травянисто-зеленым бархатным балдахином была такая огромная, что на ней вполне поместилась бы футбольная команда. Я лежала на колючем покрывале, облаченная в белоснежный саван, укутывающий меня от шеи до пальцев ног. Кто-то меня переодел, и это напрягает.
Села, огляделась. Комната, где я очнулась, была восхитительна. Натуральный дворец! Царские палаты!
Стены выложены желтоватым мрамором с розовыми прожилками, пол тоже мраморный, только темнее. Потолок высокий и расписной – все, как положено: амуры, полуголые пары в траве, рощи и поля. Как бы намекает, чем положено заниматься в таких больших постелях.
Гобелены удивительно тонкой работы: сцена охоты на оленя, лес, всадники с луками и копьями, собаки. И сам олень, которому явно не суждено уйти от преследователей. Бедняга! А вот с мебелью довольно скудно. Помимо кровати имелся лишь большой сундук, обитый, на первый взгляд, потертой кожей, два стула и деревянная скамья под окном, которая, кажется, тоже немного сундук. На каминной полке пустая ваза.
Ни шкафа, ни ночного горшка, ни письменного стола, ни книжных полок. Впрочем, комнатка небольшая, а кровать занимает много места.
Зато двери аж четыре, и