[10] Проперция де Росси. Иосиф и жена Потифара. Ок. 1520
Не довольствуясь простым перечислением имен наиболее известных женщин, как это делали классические источники, Вазари также соотнес их с обширным корпусом трактатов эпохи Возрождения о женском образовании и воспитании, который включал сотни книг, выпущенных между 1400 и 1600 годами. Разграничивая интеллектуальные способности и хорошие манеры, Вазари сообщает, что скульптор де Росси была не только способна к домашним делам, но и «очень красива, играла и пела в свое время лучше всех женщин своего города», а Лавиния Фонтана, дочь болонского художника Просперо Фонтана, происходила из образованной семьи. Рельеф де Росси «Иосиф и жена Потифара» (ок. 1520) был признан «прекраснейшим» и выполненным «с чисто женственным и удивительнейшим изяществом». Такие качества, как нежность и мягкость, столь же желанны для художницы, как и «обаяние, усердие, красота, скромность и высшее добронравие», которые Вазари видел в сочетании «с наиболее ценными душевными добродетелями» в художнике Рафаэле Санти. Если женщинам-художникам не хватает искры гениальности и порой они вынуждены трудиться не покладая рук, а не творить с легкостью, всё равно они достойны высшей похвалы.
[11] Тимарета из книги Боккаччо «О знаменитых женщинах». 1355–1359
Благородное происхождение, хорошее образование и хорошие манеры, которые Вазари отождествляет с такими женщинами, как Софонисба Ангвишола, – это не просто женские черты, подтверждающие гендерное различие, но и признаки класса и выросшего социального статуса художника. Подобные описания убеждали читателей Вазари в том, что художницы соответствуют социальным ожиданиям и обязанностям благородных дам той эпохи, избавляя их от сатирических нападок, которым часто подвергались женщины среднего и низшего классов. Похвала за достижения – это часть сексуального контроля, обеспечивавшего интеллектуальные и художественные свободы в обмен на строгое соблюдение целомудрия.
Гуманистические трактаты о природе и воспитании женщин эпохи Возрождения, ратуя за образование женщин, особенно знатных, чтобы они стали примерными женами и матерями, а также добродетельными образцами христианских идеалов целомудрия и послушания, предлагают существенно иные идеалы для мужчин. Нередко они наследуют предвзятость средневековых христианских трактатов, отражавших как догматическое противопоставление Евы и Марии, так и долгую историю женоненавистнических писаний. Жизнь нового активного и самодостаточного человека представляла собой явный разрыв с жесткой иерархией феодального мира, однако женщины так и остались замкнутыми в средневековой модели, которая делала упор на целомудрии, непорочности и послушании.
[12] Кристина Пизанская