Женщины, искусство и общество. Уитни Чадвик

женщин и развитии их талантов. Более того, он поощрял своих учениц писать не только портреты, но и картины на исторические темы и регулярно выставлять их в Салоне. Опубликованный Жоржем Вильденштейном полный список портретов, выставлявшихся в Парижском салоне с 1800 по 1826 год, существенно помог разобраться в изобилии портретов, выполненных в стиле Давида. Он непосредственно способствовал реатрибуции в 1951 году «Рисующей молодой женщины» (впоследствии получившей название «Портрет мадемуазель Шарлотты дю Валь д’Онь») как картины Констанс Мари Шарпантье, «Портрета Антонио Бруни» в 1962 году – Сезарины Давен-Мирво, а «Портрета Дублина-Турнеля» в 1971 году – Аделаиды Лабиль-Гиар. Все три женщины были последовательницами или ученицами Давида, и их портреты, как и вдохновлявшие их работы Давида, отличает мощное присутствие натуры на непритязательном, часто темном фоне, четкость форм, академическое совершенство и открытый характер. Эти три выдающихся образца портретной живописи конца XVIII века должны побудить искусствоведов исследовать роль Давида как наставника женщин.

      При установлении авторства менее известных художников нередко делается вывод, что их произведения искусства «просто не соответствуют высоким техническим критериям» Мастера. Изменение языка, как правило, сопровождающее реатрибуцию, когда речь идет о гендере, – это лишь один из аспектов более масштабной проблемы. История искусства никогда не отделяла вопрос художественного стиля от гендерных различий. Дискуссии о стиле неизменно ведутся с точки зрения мужественности или женственности. Анализ картин изобилует ссылками на «мужественное» обращение с формой или «женственную» манеру. Противопоставление «женоподобного» и «героического» прослеживается в классических текстах, таких как «От Давида до Делакруа» Вальтера Фридлендера, где оно используется для подчеркивания эстетических различий между стилями рококо и неоклассицизма. Такие гендерные аналогии затрудняют визуализацию различий в технике живописи без обращения к различиям пола. Случай с «Рисующей молодой женщиной» – наглядный пример того, как ожидания в отношении пола влияют на «объективный» взгляд и качественную оценку.

      [6] Мари-Дениз Вильер. Рисующая молодая женщина. 1801

      Андре Моруа, хотя и не был искусствоведом, считал, что картина в Метрополитен – «идеальное, незабываемое полотно». Сам музей назвал эту работу образцом «строгого вкуса своего времени». Еще в 1951 году Чарлз Стерлинг, отрицая авторство Давида, указывал на «нежную обработку кожи и тканей» и то, что «общему выражению не хватает правильности». Наконец, он полностью отказал картине в ее былой ценности: «Ее поэзия скорее литературна, чем пластична, ее неоспоримое очарование и умело скрытые недостатки, тысячи тонких ухищрений, из которых состоит весь ее ансамбль – всё это обнаруживает женскую душу». Предположение, будто пол художника каким-то образом запечатлен в произведении, лежит в основе многих искусствоведческих работ, посвященных