Книга чая. С комментариями и иллюстрациями. Какудзо Окакура

общую мощную сеть. В наш век увлечения разного рода классификациями мы упускаем из виду, что в конечном итоге типы – это лишь сияющие точки отличия в океане приблизительных значений, это ложные боги, намеренно созданные для поклонения и только ради удобства мыслительного процесса, но сами имеющие не большую элементарную или взаимоисключающую ценность, чем отдельное существование двух взаимозаменяемых наук. Если считать, что история Дели говорит нам о завоевании татарами мусульманского мира, то также следует помнить, что история Багдада и великой сарацинской культуры в равной степени важна нам, поскольку семитские народы оказались способными продемонстрировать франкским народам побережья Средиземного моря китайскую, а также персидскую цивилизацию и их искусство. Арабское рыцарство, персидская поэзия, китайская этика и индийская философская мысль – все это говорит о едином древнем азиатском мире, в котором родилась и выросла общая жизнь, раскрывшая в разных регионах те особые, характерные для этого места бутоны цветов, но при этом нигде нельзя быстро и легко провести четкую разграничительную линию. Сам ислам можно описать как конфуцианство на коне и с мечом в руке. А в древнейшем коллективизме общины Желтой долины обнаруживаются следы чисто пасторальных элементов – таких, которые мы видим рассеянными и самостоятельными у мусульманских народов.

      Рыцарство – здесь в общем смысле конницы, которая, представляя собой ударную силу, требовала и особых привилегий, и особого культурного потребления. Окакура рассматривает арабскую и персидскую культуру как объединенные ученостью на основе рыцарства, развития новых военных технологий, что требовало быстрой организации наук и искусств.

      Или же, если мы снова обратимся от Запада к Восточной Азии, то увидим, что буддизм – этот великий океан идеализма, в котором сливаются все потоки восточноазиатской мысли – омывается не только чистыми водами Ганга. Присоединившийся к нему гений татарских народов тоже сделался его притоком, принося в него новый символизм, новую организацию и новые молитвенные силы, чтобы добавить нечто свое к сокровищам Веры.

Преимущество Японии

      Однако огромной привилегией Японии стала возможность с особой ясностью осознать единство-в-многообразии. Индо-татарская кровь этого народа уже сама по себе была наследием, которое позволило ему пить сразу из двух источников и, таким образом, суметь отразить все азиатское сознание. Уникальное благословение нерушимого суверенитета, гордая самостоятельность непокоренной расы и островная изоляция, которая защищала идеи и инстинкты предков пусть даже за счет упущенных возможностей экспансии, сделали Японию настоящим хранилищем надежд философской мысли и культуры Азии. Династические перевороты, набеги татарских всадников, резня и опустошительные мятежи разъяренных толп неоднократно повторялись в Китае, не оставив здесь никаких памятников и внутренних ориентиров, кроме его литературы и руин, напоминающих о славе императоров династии Тан или об утонченности