Среди заводчан у несостоявшегося рейдерского захвата были как сторонники, то есть пособники, так и противники, то есть, ярые защитники прежней, коллективной собственности. Первые действовали не явно, исподтишка, стало быть, подло, вторые – открыто и честно.
Так что весёленько текла заводская жизнь. Время было такое, нескучное.
Отец смотрит на карьеру по-своему
Игорь к бузе и к разборкам отнесся равнодушно, не примкнув ни к одной из борющихся за право обладания жирным куском собственности, помня русское присловье: баре дерутся, а у холопов чубы трещат. Он не считал себя холопом, точнее, к холопству относился брезгливо, а потому соблюдал нейтралитет. Всегда помнил, для чего пришел в коллектив – чтобы стать классным инженером, чтобы (теперь уже не в теории, а на прямом производстве) глубоко разбираться в технологических тонкостях создания современного оборудования для химической отрасли. Он от природы не был тщеславен, карьерный рост его не волновал. И считал, что лучше всю жизнь проработать на инженерной должности, и каждый день получать от занятий удовольствие, чем пресмыкаться и лизать в пылу угодничества пятки начальству.
Как-то так и сказал отцу:
– Лизунов – хоть пруд ими пруди, а думающих инженеров все меньше и меньше; если так дальше дело пойдет, то полностью вымрут, как вымерли динозавры.
Отец, взглянув на сына, лишь одобрительно хмыкнул. Ни слова не проронил, но подумал:
«Верно мыслит… Выйдет из парня толк… Только крайности ни к чему…»
Крайностью отец посчитал полный отказ сына от карьеры. Не надо, суетясь и толкаясь локтями, рваться наверх, полагал он, но и отказываться, если появляется шанс, не стоит, потому что глупо. Он, Владимир Игоревич, как поступил, когда ему, выпускнику Свердловского сельхозинститута, молодому агроному предложили стать председателем колхоза в селе Мартьяново, а потом и главным агрономом облсельхозуправления? Подумав, согласился. Согласился с одной, правда, оговоркой в обоих случаях: попробует, но не совсем уверен, что с руководством у него что-то путное получится… И что? Больше четверти века, а он по-прежнему в главных агрономах ходит. Слух был, что десяток лет назад его, Владимира Игоревича, прочили в начальники управления, но, будто бы, в последний момент выяснилось, что он не состоит в КПСС. Как так?! Вызвали в соответствующий кабинет, где, не объясняя причины, сказали, что он должен в ускоренном порядке стать партийным. Спросил: зачем, тем более, спешно? Ответили коротко: так надо.
Владимир Игоревич тогда недовольно подумал: «Кому это надо, тот пусть и вступает. А ему, в такие лета, когда под пятьдесят, без надобности».
А вот академик Вонсовский1, всемирно известный ученый-физик на восьмом десятке лет стал-таки коммунистом.
Владимир