О cубстанции
2a11
Субстанция – это то, что наиболее часто и преимущественно упоминается.
Субстанция занимает первое место среди категорий, и по этой причине она поставлена впереди других: она участвует в других категориях, но другие категории не участвуют в ней; она объединяется с ними, но не объединяется ими, потому что она самосущая, и в ней другие категории имеют свое бытие. Ибо когда субстанция существует, нет необходимости, чтобы остальные категории принадлежали к ней; когда же она не существует, невозможно, чтобы остальные были. Есть два вида субстанции: одна – простая, другая – составная, и среди простых одна лучше составной, а другая хуже. Составная субстанция – это человек и подобные ему сущности, а простая, которая лучше составной, – это божественная субстанция; простая хуже составной, или материя, которая первична, и форма; они рассматриваются по отношению к составным. Однако те, которые поглощаются чем-то другим, всегда уступают тому, чем они поглощаются. Так, мы говорим, что в искусстве уздечка уступает всадничеству. Это происходит потому, что всадничество используется как инструмент для достижения результатов уздечки, а уздечка – это то, ради чего существует всадничество. То же самое относится и к другим случаям. Здесь Аристотель обсуждает не простое и лучшее из составного (ибо это относится к теологии), не простое и худшее из составного (ибо это относится к физиологии), но составное и относительное, как это и обозначается. Он утверждает, что из этой субстанции одна первична, а другая вторична, причем первичное – это конкретное благо, а вторичное – всеобщее. Таким образом, мы утверждаем, что вещи, которые предшествуют нам по природе, вторичны по отношению к нам, а те, которые предшествуют нам, вторичны по природе, как, например, целое и вид; затем, общие элементы предшествуют нам по природе. Из них мы выводим семя и кровь, а затем и то, что называется «человек», – ведь мы признаем «человека» предшествующим, а затем, как следствия этого, возникают упомянутые ранее аспекты. Поскольку речь идет о тех, кого он представляет, соответствующие моменты формулируются более четко для тех, кого он представляет. Разумно, что он сначала упомянул часть, поскольку мы восходим от частей к целому. Поэтому, чтобы не угодить ему, он не сказал «прежде всего», а, скорее, констатировал. Важно понять, как Аристотель выражает это, ибо, как мы уже отметили, он называет конкретную субстанцию первой; он утверждает, что это сказано не относительно какого-либо предмета: ведь истинно первая субстанция, которая есть целое, относится к какому-либо предмету. Таким образом, говорится, что она не относится ни к какому предмету. И поскольку он признает, что ни первая, ни вторая субстанции не существуют в субъекте, он говорит «оно есть»: однако оно не существует ни в ком в пределах субъекта. Поэтому здесь добавлено «есть», так как это ему тоже понравилось.
p. 2a12
Говорят,