Побледневший Руцкой прошептал:
– Глупая купчиха, торгашкино отродье… Она не могла, вы ошиблись!
Вот только великий князь был неумолим:
– Никакой ошибки быть не может! Это подтвердят вам все, кто здесь присутствует. Ваше разоблачение и просьбу о помощи прочли сейчас сотни образованных людей вокруг.
Руцкой обернулся на толпу и понял – это правда. На опозоренного лжехудожника смотрели сотни людей, и в их взглядах было теперь не восхищение, а осуждение и презрение.
Словно сквозь слой ваты самозванец услышал слова князя:
– Господин начальник полиции, прошу взять под арест Алексея Руцкого и сопроводить его в участок. А также как можно быстрее отправить к нему домой жандармов и освободить несчастную женщину, его жену Дарью. Я лично хочу встретиться с этой талантливой художницей и принять участие в ее судьбе.
В глаза у лжехудожника потемнело. Перед тем как рухнуть в обморок, он успел взглянуть на полотно в замутненном сознании. Руцкому показалось на секунду, что женщина на картине ожила и строго нахмурила брови, осуждая своего мужа за воровство и подлость.
Благодаря протекции великого князя Дарья Руцкая была освобождена из своего домашнего плена. Ее талант живописца так впечатлил Константина Петровича, что тот из своих средств отправил молодую художницу на обучение во Францию вольной слушательницей в Академию художеств.
Картины русского самородка стали популярны и там. Их с охотой покупали коллекционеры и ценители искусства со всего мира. Дарья обрела свою украденную коронованным чудовищем славу и с помощью своего таланта заработала состояние.
От мужа и отца молодая женщина больше не зависела, вела ту жизнь, о которой мечтала. Она занималась творчеством, окончила университет и до конца жизни занималась благотворительностью для молодых талантов.
Ее муж, нищий граф Алексей Руцкой, после позорного разоблачения на выставке, а также трех лет в тюрьме за подлог авторства картин сошел с ума. Выйдя на свободу, он стал изгоем в обществе и жил до конца жизни в полной нищете.
Безумный аристократ бродил по поместью разодетым в обветшалый бархатный костюм с фальшивой короной на голове. На память о жене ему остался лишь тот самый портрет, который разрушил его триумф.
Руцкой его ненавидел, каждый свой день он начинал с того, что оскорблял и ругался с женщиной на полотне. И каждый раз в такие минуты ему казалось, что нарисованная Дарья отвечает ему презрительным и осуждающим взглядом.
Бунт кухарки
– От мужа отдельно жить, да где же это такое слыхано?! За такое тебя анафеме предать надо! А ты еще посмела моего благословения просить? Глупая баба! Удумала жить не по закону, а по своему желанию?! Кухарка ты темная, одно слово, стряпуха безграмотная! Совсем