Нищий дворянин заходил из угла в угол, выкрикивая ставшие ему уже привычными рассуждения:
– Ну ничего! Я моим обидчикам покажу! Я напишу прошение великому князю, и он примет меня во дворце! Я стану великим государственным мужем при императоре! Они узнают, как я образован и умен!
Несчастный кинулся к шкапчику и дрожащими руками вытащил оттуда маскарадную корону из серебряной бумаги. Руцкой водрузил украшение себе на голову и величаво задрал подбородок перед потрясенной молодой женой:
– Во мне течет царская кровь! Да я вообще мог бы претендовать на престол! И буду! Император вспомнит обо мне, когда я заявлю о себе в высшем свете! За мои таланты и благородное происхождение коронует на трон в Польше или Пруссии!
И вдруг оскалился в злом, безумном приступе, замахнулся на юную жену кулаком:
– Безродная ты чернь, не понимаешь своего счастья! Если бы не деньги твоего папаши, да я бы в твою сторону и не посмотрел! Ты грязь на моих сапогах. Уйди отсюда, видеть тебя не могу, купеческая рожа!
Разъяренный непочтительностью жены безумный аристократ накинулся на несчастную и принялся ее толкать, пока Дарья не оказалась в крошечной каморке. Тугая дверь хлопнула за ее спиной.
Муж выкрикнул из коридора:
– Сиди здесь и снова носа не показывай в мои покои! Невежда! Черная кость! Твое приданое откроет мне двери лучших домов! Я буду представлен при императорском дворе! А ты мне не нужна! Ты будешь только позорить меня, купчишкино отродье. Завтра же поедешь в монастырь!
Выкрикивая оскорбления незнатному происхождению Дарьи Руцкой, он наконец удалился. И молодая женщина с облегчением вздохнула.
В горле у Даши застрял комок из слез оттого, как изменилась ее жизнь в один день. Бросил жених, предал отец и выгнал из семьи! Хотя боевой характер не дал Дарье утонуть в печали о своих несчастьях. Уже через час, набрав полное ведро воды, принялась она за уборку в своей комнате.
Хоть и выросла девица в обеспеченной семье, но никакой работы не чуралась. А самое главное, что был у Дарьи боевой нрав, который толкал ее на борьбу с любыми жизненными трудностями.
Утром же она твердо заявила своему супругу:
– Господин Руцкой, так и знайте, по вашему приказу ни в какой монастырь я не отправлюсь. Буду жить здесь! И жить так, как я привыкла! Наймите прислугу и учителя живописи для меня! Денег у вас для оплаты достаточно, я знаю, что за мной батюшка дал хорошее приданое. Вы женились на мне из-за него.
Тот, облаченный в засаленный бархатный халат и снова в шутовской короне на грязных патлах, взвизгнул раздраженно:
– Вот еще чего выдумала! Прислуга такой черни, как ты, не положена! Приданое мне нужно, чтобы войти в высшее общество. Даже не думай, ни копейки не потрачу! Выдумала рисовать! Ты дочь безродного торгаша, простолюдинка! Можешь мыть пол или кашеварить, а книги и наука не для тебя!
Дарья не сдержала своего возмущения:
– Что у вас за средневековье в голове?! Я лучше вас образована.