В Челябинской области быстро сформировали 10 «строительных батальонов» по тысяче человек каждый, и всю эту рабочую силу живо передали в оперативное подчинение ГУЛАГу, хотя формально считалось, что эти люди не только не осуждены, но даже ни в чём и не обвинялись. В дальнейшем рост числа занятых на строительстве неведомого объекта не прекращался. В период наивысшего форсирования работ во второй половине 1948 г. на стройке трудились более 40 тыс. человек!
В сентябре 1946 г. стройку посетил член Политбюро, заместитель Председателя Совета министров СССР Лазарь Моисеевич Каганович. Берия, хотя и считался главным руководителем всех работ по созданию атомного оружия в СССР, впервые появился на стройке «комбината №817» много позже – в июле 1948 г.
Первоначально согласно совместному постановлению ЦК ВКП (б) и Совета министров СССР от 9 апреля 1946 г. под «комбинат №817 и обслуживающий его поселок Челябинск-40» отводилось 1159 га земельных угодий и леса, принадлежавших различным организациям Кузнецкого района Челябинской области и отдельным гражданам. В полное пользование строительству передавалось также озеро Кызылташ – ему предстояло стать прудом-охладителем запущенного атомного реактора.
Как это часто бывало в СССР, гладко было только на бумаге… Под стройку забиралось все, что руководство того или иного объекта считало необходимым. Нужно было протянуть линию электропередачи – и через лес пробивалась просека, а сам лес объявлялся закрытой зоной, по периметру которого ходили патрули с собаками. Надо было подвести линию железной дороги – и ее проводили через колхозные поля, совершенно не сообразуясь с их ведомственной принадлежностью. Надо строить объект «А» (атомный реактор) – и вокруг него возводится охраняемый периметр, надо приступать к объекту «В» (радиохимический завод) в двух километрах от объекта «А» – и периметр появляется там. За короткий срок солдаты в фуражках с малиновыми околышами взяли под свой контроль территорию, более чем в 10 раз превышавшую разрешенную постановлением от 9 апреля 1946 г. Всякая хозяйственная жизнь оказалась буквально парализованной на площади свыше 12 тыс. га.
Игорь Васильевич Курчатов вполне заслуженно остался в отечественной истории как «отец советской атомной бомбы». Хотя, справедливости ради, это звание ему следовало бы разделить с Лаврентием Павловичем Берия. Курчатов, отпустивший бороду в годы Великой Отечественной войны, говорил не раз, что сбреет ее, «когда решит главную задачу своей жизни». Начиная с 1943 г.