«Душа свалялась в кукле-неваляшке,
Её любовный не терзает зуд»,
(Морской конёк в застиранной тельняшке
Смахнул с физиономии слезу),
Мы все тогда учились понемногу
Собою восхищаться от души,
Уселись на ковёр, сказали: «Трогай!»
Но он из ветхих дней был плохо сшит.
Гоня волну и щёлкая подтяжкой,
Идём мы всей компанией ко дну,
А грусть с тоской, красавицы-близняшки,
Носами припечатались к окну,
На нас глядят, в глазах – притихший ужас,
А за глаза – бессмысленный вопрос, —
Мол, неужели мы утонем в луже
Из их холодных, ядовитых слез?
Не разобравшись в этой теореме,
Калачиком свернусь я на ковре,
Ты уверяешь, что прозрачно время,
Поверь, оно значительно добрей.
И, наигравшись в свой волшебный ящик,
Исполнив «Приближение весны»,
Уходит надоедливый шарманщик,
Ты можешь снова спать и видеть сны.
ДЕНЬ 6
Всё здесь улеглось, больше не нужны,
Норовят часы спрыгнуть со стены,
Чай хозяин пьёт, будто ни при чём,
Любопытный гость дёргает плечом,
На плите орёт чайник со свистком,
Продолжает трёп ветерок с листком,
Времени дрожит тонкий голосок,
В людях – ни души, если сон глубок…
Наконец, замрёт в зале шепоток,
И погаснет свет в цирке Шапито.
Спрячься, чтоб узнать нас не смог никто,
Подадут ли знак, щёлкнут ли кнутом,
Но, под общий смех, выйдем на ковёр,
И подбросит вверх нас судьба-жонглёр,
В шёлковый цилиндр кролик убежит,
И проглотит маг все свои ножи,
Чтоб раздался звук, бросят инструмент,
Превратится друг в ворох ярких лент,
И под громкий свист будет свет включён…
Осень, падал лист, кто его прочёл?
ДЕНЬ 7
Пишу на затуманенном стекле —
Занятия не сыщешь бестолковей, —
Усердие, как проездной билет,
Всегда держа в кармане наготове.
А там, где снег, мой дом – не стар, но сед,
Стоит, к зиме не смея прикоснуться,
А возле дома бродит мой сосед,
Он думает, что я забыл проснуться.
Хочу ему сказать: «А вот и нет!
Я умер неожиданно во сне…»
Но не сказал, рисую на стекле
Туманные, бессмысленные фразы,
А в доме на столе черствеет хлеб,
Цветы сухие скрючились из вазы.
Я как через цветной калейдоскоп
Смотрю на мир – он создан из диковин,
И сам себе сказать не смею: «стоп»,
Хоть эпизод давно уж забракован.
И, забывая, что я жалкий комик,
Вновь повторяю «сцену на балконе».
Недолог диалог
– Расскажи мне про жизнь.
Может, стану я спутницей жизни?
– Что с тобою, окстись!
Нет тебя и глупей,