Наш мир, устал и равнодушен,
Стоит, воздвигнут на костях,
Кому не спится на подушках,
А кто-то дремлет на гвоздях,
И я снимаю треуголку
Перед мужами в париках —
Философы лежат на полках,
Весь мир оставив в дураках.
17 сентября 1994 г.
В глубинах пепельниц
Лежит окурка тельце,
Глядится в зеркальце
Лишь пустота сердец
Желанных девственниц
И жадность цепких лиц
Жеманных ветрениц…
Нет вежливости
В книжности страниц,
Цветок до боли стиснувших,
Чья свежесть
Божественна…
Нет жалости
Во взгляде без ресниц…
25 июля 1994 г.
Мне свет горел неясный, одинокий,
Но я пути себе не осветил,
Была река, но я воды не пил
Из той реки и чистой, и глубокой,
И голос мне таинственный шептал,
Вонзая в сердце страшную тревогу,
Явился Бог – я не узнал и Бога,
Его руки я не поцеловал.
Повернись и просветлей,
Рассыпься гололедицей
Под ноги задумчивым утренним женщинам,
Шепни прикосновеньем
Бледной Медведице
Звёздных полей,
Что снежинка – тонкий, зябкий коралл,
Восемнадцатиструнная сонная лира,
Изделие ювелира,
Который загадал.
Английская песенка.
В Бэкингемском дворце,
Проходя через залу,
Ты увидел королеву…
Под взглядами чопорных предков,
Налепленных на стены тестом,
Она указала тебе твоё место:
«Великолепно!
Это приятная новость,
Что заморские гости
В минуту оплошности
Не теряют достоинства!»
1994 г.
Вертикалью ресниц
Отшлифована зоркость,
Кто-то падает ниц,
В ком-то пестуя подлость,
Без особых причин,
Как набравши воды в горсть,
Ты остался один —
Сам хозяин, и сам гость.
Всё затихло окрест,
Только веток сухой хруст,
Может, это твой крест,
Может, это твоя грусть,
Запирайся в дому,
Не пускай сам себя в лес,
Хорошо одному —
Бог не выдаст, свинья не съест.
И рука – не река,
Хоть похожа – ну, точь-в-точь,
А стакан молока
Опрокинут уже в ночь.
В пыль и пух облака,
И не видно вокруг ни зги…
Не проснуться никак,
У молочной уснув реки.
Я ворвался без стука,
Злой гений сидел на окне
И смотрел безучастно,
Обхвативши руками колени,
Он немой соучастник,
Но время сдувает пыльцу
С его бархатных крыльев,
Желания сводит на нет,
И, уняв моё сердцебиенье,
Продолжает движенье к концу.
В потаённые