Только не выходи из дома. Рассказы и повесть. Владимир Резник

мелкими глоточками пил белое вино и в разговорах почти не участвовал – больше молчал, внимательно слушал и приглядывался к окружающим. Блондином он оказался крашенным – это с удовлетворением отметила про себя Аня – сама смуглая с копной каштановых волос. Тщательно уложенная и выбеленная его причёска почему-то её раздражала, и она сама удивилась своей реакции – раньше бы этого и не заметила. Первый шок, удивление, что новым увлечением Ильи оказался мужчина, быстро прошло. Макс, похоже, вообще не обратил на это внимание, и лишь Андрей, как ей показалось, изредка бросал удивлённые взгляды на эту странную пару.

      – Хотя, собственно, чем они такие уж странные, – развеселилась она своим мыслям. – Вот такие как мы, наше трио, гораздо более редки, и уж точно смотримся страннее, даже в толерантной и привычной ко всему Европе.

      Разошлись уже к середине ночи, и задержавшаяся у стола Аня, решившая на этот раз очистить пепельницы от окурков, заметила, как Илья нежно обнял Женю, и как тот, резко и нервно поведя плечом, сбросил его руку.

      Этой ночью она сообразила, что сделала ошибку, что не надо было приглашать Илью, не зная, с кем он приедет. Она вдруг поняла, что теперь все дни, оставшиеся до окончания отпуска, у неё не будет той расслабленной свободы, которая была ей так необходима. Поняла в тот момент, когда пронзительный, копившийся внутри крик, победный клич подъёма наверх, на сверкающую вершину, готов был уже вырваться наружу и принести с собой волну такого долгожданного облегчения и ей, и так старавшимся мальчишкам, и не смогла, оборвала, задушила его и вместо финальной лёгкости почувствовала раздражённую усталость. Мысль о том, что там, за стеной её крик услышит этот прилизанный с внимательным, цепким взглядом парень, мгновенно отрезвила и сбросила с сияющей вершины в полумрак комнаты, где горел ночник, пузырилась под тёплым ветром занавеска, а на огромной кровати переплелись три уставших, потных тела. Если бы там, в постели с Ильёй была бы прежняя глуповатая блондинка или пускай любая другая, но женщина, ей было бы всё равно или даже приятнее – её крик был бы криком победы и утверждения себя и своей правоты. А тут она внезапно споткнулась, растерялась и потом, лёжа без сна почти до самого рассвета, пока оба её любимых мужчины тихо посапывали с обеих сторон, пыталась разобраться в себе: что её так встревожило, что насторожило в этой, в общем-то, безобидной ситуации.

      *

      Макс просыпался рано – привык. В Москве ещё до знакомства с Аней и Андреем гулял по утрам с собакой, потом собака – мудрая старая колли – умерла, а привычка к раннему подъёму осталась, и он стал бегать в ближнем парке. Заниматься этим здесь, в Италии, ему не хотелось, и, проснувшись с восходом, пока все ещё спали, он шёл в бассейн, где до изнеможения наматывал круги в бирюзовой, чуть отдающей хлоркой прохладе. В это утро он, как обычно, ещё в полудрёме вышел к бассейну, предвкушая, как остывшая за ночь вода разбудит, вырвет