Он видел лишь ее, хотел лишь ее.
– Ну да, как я могла устоять перед…
– Сильным, обаятельным и безумно привлекательным воином?
– Забыл добавить «скромным», – шепнула Райя. Ее дыхание ласкало ему губы.
– О, я весьма скромен.
Рука, которой он обвивал тонкую талию, дернулась, и Стейн сильнее прижал ее к своему телу.
– Господин командующий, мне не нравится блеск ваших глаз. О чем это вы думаете?
– О, милая Райя, ты правда хочешь знать, о чем я сейчас думаю? – Он положил руку ей на бедро, и Райя потянулась, лишь на мгновение коснувшись его губ, а потом вдруг вынырнула из объятий и подошла к дверям покоев. Быстро оглянувшись, она проскользнула внутрь.
Когда Стейн вошел в комнату, она стояла спиной к нему и слегка крутила головой, словно осматривала хорошо знакомые ей покои, оформленные в темных тонах. В отличие от отца, Стейн давно переделал интерьер и заменил мебель. Даже распорядился, чтобы здесь разрисовали потолок, придав тому сходство со звездным небом.
Он прислонился к дверям, скрестив руки на груди.
Райя сделала шаг, замерла напротив тлеющего камина и, не оборачиваясь, произнесла:
– Можно тебе признаться?
– Любовь моя, уже поздно скрывать свои чувства. – Но, расслышав в ее голосе серьезные нотки, добавил: – В чем?
– Мне не нравится здесь. Я скучаю по Черным горам, скучаю по дому.
– Я тоже скучаю.
Он говорил правду. Он тосковал по Черным горам, но не так, как большинство темнорожденных. Он привык к здешней жизни, и ему даже нравился Мальнборн, но не прошло ни дня, чтобы он не вспоминал о доме.
– С тех пор как мы сюда попали, наша жизнь стала… непредсказуемой, – прошептала она.
Стейн приподнял брови.
– Не думал, что тебе по нраву скучная жизнь.
Райя повернулась и, словно не услышав его слов, продолжила:
– Только кажется, что все осталось позади, как снова что-то происходит. И нет больше смысла ждать, надеяться… Это лишь вопрос времени, когда духи раскроют наш замысел и накажут нас и всех мальнов.
Она стянула верх боевого костюма, а затем медленно, одну за другой, начала расстегивать пуговицы на рубашке. Стейн тяжело сглотнул, когда черная ткань с тихим шуршанием упала к ее ногам, а темные волосы мягкими волнами рассыпались по обнаженной груди, полностью скрывая ее.
Они засыпали и просыпались в объятиях друг друга, но между ними еще не было настоящей близости. После похорон его отца Райя настояла на соблюдении положенного у мальнов траура длиной в шестьдесят дней: она не хотела, чтобы их первая ночь стала лишь средством забыться. Потребовалась вся выдержка Стейна, чтобы не касаться любимой так, как того желала каждая клеточка его тела.
– Я не хочу больше ждать, чтобы броситься в бездну и показать, как сильно я люблю тебя. Я не хочу больше ждать…
– Тогда